Голосование пользователя

- Ацтек-Джентл, трое неопознанных в сельве! Эти diablos, мы для них, как на ладони.

Рико почувствовал, как странный холодок пробежал по его спине. Что-то не так. Что-то явно не так.
Либо кто-то хочет их напугать, либо...
Он вспомнил про крестик, висящий на груди. Рико никогда не был суеверным - скорее, привычка, ведь родители так делают. Значит, и ты должен. Зачем - загадкой оставалось не только для него самого, но сейчас.

Padre nuestro que estás en los cielos,
Santificado sea tu Nombre,
Venga a nosotros tu reino,
Hágase tu voluntad así como es en el cielo, en la tierra.

El pan nuestro sustancial de cada día dánosle hoy.
Perdónanos nuestras deudas, así como nosotros perdonamos a nuestros deudores.
No nos dejes caer en la tentación, mas líbranos del maligno.

Pues tuyo es El Reino, El Poder y la Gloria,
Ahora y siempre y por los siglos de los siglos.
Amén.

Он беззвучно шептал слова главной молитвы всех христиан, "Отче наш". Покрепче сжал винтовку. Начал просчитывать варианты сражения. Варианты отхода. Всё это время не спуская глаз с зарослей и ожидая приказов своего командира.

Пятницкому хотелось выругаться. Хотелось, но было обстоятельство, которое помешало ему это сделать. Не то что бы он не был зол на Спичку. Был, спичка высунулся как раз там и в тот момент, куда Григорий направил автомат. Мог и пальнуть. Но, с другой стороны, Спичка в этом виноват не был. Он делал то, что должен. Иделал хорошо.
Но Пятницкому помешало выругаться не это. И ФСБшевское спокойствие тоже было ни при чём. Он заметил то, что боялся заметить. Шевеление кустов у воды. Противник.
Будь на месте Пятницкого человек по-младше, он бы наверняка пустил бы очередь вслед, но Григорий знал: стрелять туда, равносильно тому, чтобы стрелять ввоздух. Тот, кто следил за ними, давно ушёл.
Оставив командира, он подошёл к немцу, держа оружие на готове.
- Молодец. Ты не видел, кто это был? Аборигены? - полушёпотом сказал он снайперу.
Снайпер действительно умело скрывался в листве и перым, хотя нет, не первым, но всё же он был первым, кто доложил об опасности. С ним приятно будет работать. Вот только ствол бы ему на винторез заменить...
Сам Пятницкий осматривал место у воды.
Там было что-то похожее на следы, но Григорий встал слишком далеко, чтобы разгледеть получше. Следы эти никуда не вели. Это и к лучшему.
То, что шпионило за ними, наверняка могло скрываться и лучше, так, чтобы его не мог заметить никто.
Может, оно специально хотело, чтобы его заметили. Но зачем?

Мойра с нескрываемым облегчением сняла рюкзак, поставив его поближе к остальным вещам и "охране".

Она осмотрелась вокруг придирчивым взглядом. Четыре часа от деревеньки, а здесь явно привал не только их группа делала. И довольно регулярно при этом.

– Итак, дамы и господа, у вас есть 5 минут на отдых и для того, чтобы справить нужду. Неизвестно, когда мы снова остановимся, но посреди джунглей я не буду ждать, пока вы "сделаете своё дело". По поляне не разбредаться, всем учёным собраться в кучу в центре. Отряд, кругом оцепить учёных, и глазеть в джунгли. Можете присесть. На этом, я откланиваюсь.

Мойра дождалась возвращения "командира" из кустов и подошла к нему с добродушной улыбкой и негромко заговорила.

- Мистер Браун, простите, что отвлекаю, сэр... но не могли бы вы выделить мне сопровождающего за ... периметр центра поляны. Я знаете ли женщина и моя природа не позволяет мне задрать лапу на эти низкорослые кусты. Я обещаю надолго не задерживать вашего бойца, сэр. - улыбка барышни была сродни улыбке Мерри Попинс, когда Майкл и Джени спросили ее, пойдут ли они снова к ее кузену, который в свой деньрождения летает по каминному залу при помощи силы веселящего газа. - И еще, сэр. Позвольте нам сделать привал чуть подольше, я думаю, что все мы несколько устали и нам необходимо отдохнуть немного более 5 минут, а я обещаю воспользоваться этим временем, чтобы накормить нас легким супом или чаем, которые никак не отяжелят ваши крепкие тела и не притупят вашей хищной реакции, так как восполнение жидкости и глюкозы необходимо даже вашему организму, сэр. И чуть более продолжительное переключение внимания даст возможность вашим глазам и мыслям отдохнуть. Это небольшое послабление в безопасном месте позволит нам ВСЕМ дойти до следующего привала, а вам защитить нас в случае опастности. Сонные и смертельно уставшие гражданские будут слишком легкой добычей для врагов, сэр. А нести нас тоже несколько неудобно, хотя я не сомневаюсь в вашей силе и выносливости, сэр. Но я бы чувствовала себя более защищенной, если бы руки наших бойцов были заняты оружием, а не нами, сэр... Вы выделите, мне сопровождающего, мистер Браун? - несколько холодно закончила свою тихую речь миссис о'Хэмстер и снова улыбнулась улыбкой Настоящей Леди.

«Джунгли. Что бы их … … … … … … … да … … … и … … …»
Думал Бо шагая замыкающим колонны психопатов от науки. Немец куда смылся по одному ему понятным делам. Толи кормить местную живность толи поймать и надругаться, кто знает. Ученые держали довольно бодрый темп, но энтузазизма так и не появилось видать москиты подвыпили вместе с кровушкой. В скорее к этой мелкой погани присоединилась, и жуткая духота казалось, что воздух можно резать и подавать на стол. Все это дополняло чувство седалищного нерва, который голосил что здесь что-то не так. В общем, все было как всегда.
– Итак, дамы и господа, у вас есть 5 минут на отдых и для того, чтобы справить нужду. Неизвестно, когда мы снова остановимся, но посреди джунглей я не буду ждать, пока вы "сделаете своё дело". По поляне не разбредаться, всем учёным собраться в кучу в центре. Отряд, кругом оцепить учёных, и глазеть в джунгли. Можете присесть. На этом, я откланиваюсь.
Спустя пару часов объявил англицкий начальник охраны. Во время. Некоторые ученые уже готовы если не послать все по известному всем адресу, то уж точно мечтали о такой вещи как раскладной стульчик. На месте привала седалищный нерв устроил настоящее революционное шествиями с заявлением, что хозяин дурак, рогатый зверь и вообще редиска и им нужен новый, ибо этому сейчас придет северный пушной зверек.
-И минное поле безопасно, когда нас там нет. - Прикурив самокрутку, пробормотал Бо присказку одного из своих коллег. – А от здоровой паранойи еще ни кто не умирал, умирали от её отсутствия.

Нельзя сказать, что Сато не любил джунгли. Да, тут были свои прелести в виде мерзких москитов, чьё жужжание над головой могло здорово достать неподготовленного человека, не говоря уж об укусах. Ну или скажем ядовитые змеи, которые любили прятаться на деревьях или густой растительности на земле. Перечислять все прелести джунглей можно было долго. Для Кадзицу это была не первая ходка в подобной местности, так что он стоически переносил невзгоды пути, попутно поглядывая по сторонам. Всё таки обеспечение безопасности халатов было первоочередной задачей. Ну, после безопасности собственной конечно.
От Сато не ускользнул тот взгляд, которым его прощупал русский ФСБшник. О, Геккон прекрасно знал о чём тот думает. Наверно каждый наёмник ощущает на себе подобные взгляды, когда сталкивается с регулярной армией. Сам Сато относился к этому философски. Мораль - гибкая штука, знаете ли. Хотя когда его называли убийцей, Кадзицу не любил. В конце концов он не только убивал, но и спасал. А выполнять подобное за солидные деньги куда приятнее, чем за скромную зарплату и эфемерные государственные ценности. Тем более не смотря ни на что, Сато имел свой кодекс чести.
Через пару часов Красавчик объявил привал. Пожалуй и в самом деле было пора, девушки из группы явно запыхались и мечтали передохнуть. Коротко подтвердив получение приказа, Кадзицу развернулся в сторону деревьев и, приняв расслабленную позу, стал озирать окрестности.

Нет... Хм... последний жест этого существа смутил Вику. Что оно этим хотело сказать?
И тут ее осенило... да так, что она аж дернулась. Мороз пробежал по коже.
Среди них сейчас четыре девушки. Но когда они представлялись и называли свои имена, которые она, к слову, и не запомнила, она насчитала пять. Она представилась пятой. Она это точно помнит, потому что повисла пауза, ведь она выжидала, пока представятся все. Хотя эта версия казалась ужасной и фантастической и вообще показалась бредом. Но на фоне размышлений было очевидно, что пятая куда-то подевалась. И, возможно, кто-то даже может попытаться их напугать, выдав это существо за пятую. Может, у кого-то такие жестокие психологические игры. Что-то она такое слышала. И ты сидишь и предчувствуешь себе такую же участь. А за тобой наблюдают и развлекаются. А! Может это реалити-шоу?
Но что тогда еще спросить? Если им заведомо будут врать. Тем более, что эта штука вполне себе может быть управляемой человеком. Потому и реакции будут вполне себе человеческие. Вика тяжело вздохнула. Спокойно... Если это реалити-шоу, то по идее ничего дурного им не сделают. Будут выводить по одной и заменять кем-то... чтобы пугать остальных.
А если нет? Если они попали в какую-то лабораторию? Да нет же.... Блин... а вдруг и правда их отправили на опыты... но зачем их похищать из кроватей? Для этого есть куча беспризорных людей, детей... чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Ладно ее сдали конкуренты. Но эти девушки выглядят вполне обычно и прилично. Разве что та, которая сквернословила, еще как-то вписывается в ту сферу людей, за которыми никто мог и не заплакать и то не факт. Сам по себе стиль речи еще мало о чем говорил.
Итак.
Ну, ладно. Ппоиграем по их правилам.
Вика растопырила пальцы на ладони правой руки и показала ее существу. Затем загнула большой, оставив четыре. И обвела широким жестом левой руки остальных девчонок. Затем загнула все четыре и снова оттопырила большой. После чего указала указательным пальцем левой руки на существо.
Теория о шоу говорила в пользу того, что сейчас должен бы последовать положительный ответ. Теория об опытах - не совсем, смотря что в голове у существа и о чем бы им позволили узнать те, кто с ними это делает... Ну и еще тысячи версий, от которых уже откровенно побаливала голова.
Руки у Вики заметно тряслись, пока она все эти жесты демонстрировала. В глазах затаился страх и одновременно надежда на то, что все это - розыгрыш.

Перед глазами так и встало торжествующее лицо Геста, когда тот бахвалился своей связью с какой-то женщиной. Еще тогда Ильва, совершенно того не желая, подумала на жену Тормира и вот на тебе...
Эх, не видать охотнице стрел...
Законы Края были неоспоримы, такое преступление, как измена, наказывалось смертью. И никто из живущих здесь не вправе был вмешиваться. Но ведь она больше не жила здесь... Когда наступил апогей развернувшейся сцены, она была уже рядом, спокойная, собранная, на лице читалось отвращение, вызванное справедливым гневом в отношении любовников.

- Слишком легкое наказание для предателей, - спокойно и твердо проговорила она, на Геста старалась не смотреть.
- Убьешь, они встретятся на небесах и вновь будут вместе, - Ильве некогда было думать, откуда вдруг взялась смелость говорить на публике, да еще так громко и вовсе не запинаясь.
Она даже подождала, когда смысл слов дойдет до опьяненного яростью рассудка Тормира.
- Самое страшное будет, - и вот тут голос ее действительно дрогнул, - если они станут изгоями. Будут скитаться. В лишениях и бедах забудут друг про друга. Потому что не любовь с ними, но грех.

От усилия лоб Ильвы покрылся испариной, а руки сами собой сжались в кулаки - так страстно девушка ни разу не говорила, ее словно подменили. Была в ее словах и месть изгнавшим их, пусть и по воле небес, и горечь, которую она все никак не могла высказать своей семье, и осуждение - имеющим дом, но решившимся потерять не только его, но и жизни.

Эйнар, Эда
Тьма, уже совершенно точно, сгущавшаяся непроглядным чёрным туманом за областью круга света, начала медленное наступление, постепенно отодвигая слабую, дрожащую от страха границу. Тварь, наблюдавшая за братом и сестрой из мрака, не торопилась показываться. Словно сытый хищник, она игралась со своей жертвой, будто специально громко рыча, то вновь затихая, то скрежеча когтями по камню, высекая из него сотни ярких искр, лишь на короткий миг выхватывавших силуэт её огромных лап. Создание, совершенно не походившее на какого бы то ни было духа, скользило во тьме, приближаясь по мере того, как та сокращала круг, в котором ожидали своей участи брат с сестрой. Эхо его рыка, раненной птицей бьющееся о камни шахты, то скрывалось вдалеке, то вновь ударяло в уши детей Олафа, не давая и малейшей возможности вычислить тварь.

В один миг оба они увидели скользнувшую сбоку тень, настолько быструю, что едва они успели осознать о приближающейся опасности, было уже поздно. Тварь ударила в стоящего на готове мужчину и тут же скрылась из освещённого круга, словно её никогда тут и не было.

Эйнар почувствовал сильный толчёк в грудь. Не удар. Его именно толкнули. Словно кот, забавляющийся с мышью, не выпуская когтей, прихлопывающий её мягкими лапами. Сын кирда почувствовал как земля исчезла у него из-под ног. В следующий момент в спину его ударил камень и мужчина сполз по холодной стене. Тьма обступила его, вязким холодным варевом заползая через ноздри, запуская липкие щупальца в раскрытый рот, ныряя за ворот и впитываясь в кожу. Сквозь пелену балансирующего на грани с бездной беспамятства сознания, мужчина увидел оставшуюся в круге света сестру. Совершенно одна. Хрупкая. Толком не умевшая за себя никогда постоять девочка. И где-то рядом был он - кровожадный, забавляющийся их беззащитностью монстр...

Ильва, Ива

Стоило только девушкам ступить на опушку леса, ознаменовывавшего границу мира естественного с миром не настоящим, созданным руками людей, как до их слуха донёсся многоголосый шум толпы. Люди кричали и бранились. Были слышны такие слова, что девушкам никогда ещё не доводилось слышать. Слышно было, казалось, гораздо больше глоток, нежели людей, живших в Краю. Ярость, исходившая от этих криков, злоба и жестокость касались девушек даже здесь, на удалении от места в добрые две сотни футов.

Как оказалось, все эти выкрики предназначались одному единственному слушателю. Толпа, не прекращающая браниться и потрясать в воздухе кулаками, собралась на берегу возле столба с билом, к которому был привязан ублюдок Вельги. Черноволосый мужчина выглядел плачевно. Через дыры изодраной грязной рубахи алели наливавшиеся кровью следы побоев. Затравленным зверем он смотрел на собравшийся вокруг него народ, щуря единственный глаз - второй уже успел совсем заплыть начинавшим наливаться синевой мешком. Из-под врезавшихся в кисти верёвок сочилась кровь, медленно стекавшая по рукам мужчины и пропадавшая под твканью чудом держащихся на последних нитках рукавов.

- Да чего с ним церемониться?! - раздался громче всех голос из толпы, - Молотом по голове и в воду ублюдка!

Рёв, как оказалось, принадлежал Тормиру, потрясшему в знак решительности в своих словах зажатым в руках кузнечным молотом. Сам мужчина, судя по изодраному вороту и двум начинавшим наливаться синякам: под правым глазом и на скуле, принимал активное участие в поимке своего сводного брата.

- Спокойнее! - разразился криком чёрный, как туча, Олаф, стоявший подше столба и удерживавший толпу на расстоянии.

- Ты в своём праве, Тормир, сын Готфрида. - когда гомон чуть стих, продолжил кирд, - По законам Севера ты в праве делать с ним всё, что захочешь... С ними обоими. - последнюю фразу Олаф добавил с тяжелым вздохом.

- Но! Как кирд Края, я прошу тебя повременить до вечера. - Олаф воздел руки, предупреждая недовольные возгласы толпы и продолжил, - До вечера прошу тебя прислушаться к голосу разума и уже тогда принять решение...

- Да что тут думать?! - вновь воскликнул стискивавший в ладонях рукоять кузнец, - Ты сам сказал, я в своём праве! Отдай мне ублюдка!

- Да что же ты?! Родного брата?! - раздался крик рядом.

К Тормиру подбежала с невероятной для её грузного тела прытью ткачиха и, уцепившись тучными пальцами за кувалду, повисла на ней, притягивая тяжелую железную болванку к земле.

- Какой он мне брат?! Этот выблядок?! Пойди прочь, шлюха!

Тормир в ярости рванул молот и Вельга, не смогшая его удержать, что есть сил грохнулась на землю и тут же забилась в истошном вое...

Тихо, чисто и одиноко. Одиночество давно стало предметом роскоши в густонаселенных Гармониях, и Хэнк умел его ценить. А вот обстановка ему не нравилась - груды тренировочного инвентаря как бы намекали, что этот зал предназначен для тех, кто знает, как этим железом пользоваться. Хэнк не знал, и тренажеры словно взирали на хилого человечка с насмешливой укоризной. Интересно, а тот, другой - он развит физически?

Хэнк присел на банкетку, взял в руку стилус, уставился на матовую гладь листа, что должен стать носителем его послания сопернику. Стола почему-то не было - видимо, в том, чтобы дуэльное приглашение было исполнено "на коленке", тоже крылся некий символический смысл.
Хэнк замешкался. Он, конечно, прекрасно знал о традиционном обмене посланиями, и имел предостаточно времени, чтобы заранее обдумать форму и содержание своего. К примеру, в боксе. Или во время транспортировки. Но не сделал этого. Период ожидания проглотило безвременье деприватора, а дорога до стопервой растворилась в мечтательной полудреме.
Слишком возбужденный, чтобы думать о конкретном, в пути он, то и дело проваливаясь в сон, грезил о победе. Да и о поражении - тоже. А теперь за дюжину минут надо было составить концепцию послания, которое, так или иначе, увековечит его имя.

Рисовать Хэнк не умел - значит, надо писать. Что-то одухотворенное и возвышенное, передающее величие момента, равно как ширину и глубину натуры самого Хэнка, бесстрашно шагающего к барьеру.
Однако, никаких возвышенных чувств мужчина не испытывал. Все, что занимало его сейчас, помимо потихоньку накатывающего трусливого нервяка - как не опростоволоситься с посланием? Каким образом составить его, чтобы потомки не подумали, взглянув на лист: "Этот Хэнк, который пытался стать Сладостью, оказывается, был изрядным болваном..." ?
Хэнку хотелось выглядеть в глазах своего соперника спокойным и решительным, а в глазах будущих поколений - умудренным и целеустремленным. Совсем не похожим на затравленного доходягу, что косился на бывшего агроинженера из большого настенного зеркала.
Оставалось одно - врать.

И Хэнк, положив листок на скамейку и присев рядом на корточки, закорпел над посланием. Выдавливал натужные слова, выплескивал их корявыми буквами на лист, удивляясь мимоходом - как это прежние поединщики умудрялись за десяток минут ваять целые монохромные картины?
Закончил. Окинул взглядом неровные строчки. Сойдет. Напыщенно, конечно, но со смыслом. А главное, маскирует резвящийся в Хэнковском кишечнике страх.
Еще раз критически осмотрев свое произведение, претендент пришел к мнению, что лист пустоват. Пять косых, заваливающихся одна на другую строк наводили на мысли о детском творчестве. И Хэнк решил разбавить текст графикой.
Толком еще не решив, что же конкретно он изобразит, горе-каллигаф провел первую неуверенную линию под текстом. И тут случилось непоправимое - рука поехала, стилус зацепил и отодрал изрядный кусок краски, покрывающей бланк, оставив на нем жирную "кляксу наоборот". Паникуя, Хэнк стал лихорадочно зачеркивать помарку, и, конечно, сделал еще хуже. Сходство с детской работой усилилось - кособокий текст теперь был украшен "калякой-малякой".
Поразмыслив, мужчина проявил присущую Xổlani смекалку. Он расширил область каляки, чуть в стороне изобразил другую маляку, а между ними процарапал сплошной светлый круг. Получилось схематическое изображение луны, выглядывающей в просвет между облаками, что захватила внимание Хэнка давешней ночью. Во всяком случае, сам художник сходство улавливал. А для будущих зрителей загадка будет - что бы это могло значить? Может, даже глубинный смысл найдут...

Быстро отложив листок в сторону, чтобы еще чего не напортить, Хэнк принялся ждать.
Все же хорошая традиция - составлять послание сопернику. Мучения со стилусом отвлекают от мыслей о насущном. О том, что через несколько минут надо выходить к барьеру. И, возможно, погибнуть...

Тут-то на Хэнка с ураганной яростью налетело прозрение. Четкое, сформировавшееся понимание того, что пол часа спустя он неминуемо будет убит. Какие шансы у него, тщедушного и хилого офисного работника? Его играючи прикончит любой среднестатистический участник Гармонии. Почему он не согласился купить стимулятор? Зачем он вообще ввязался во все это?

Рот моментально наполнился слюной, которую приходилось судорожно сглатывать, на глаза навернулись слезы. Едва сдерживаясь, чтобы не заскулить тоненько от безысходного страха, Хэнк сидел на скамейке, раскачиваясь взад-вперед, и вперив остановившийся взгляд в свое отражение в зеркале...

"Я - шестерка?! Но ведь это Джейми последней зашла!" - хотел было возмутиться своему бесчестному назначению Руслан, но его вовремя оборвали, попыткой вывести из строя.
Резко осознав, что так близко этих засранцев лучше не подпускать, парень быстро ретировался на пару шагов назад, чтобы успеть приготовиться к следующему нападению.
- Воу-воу, Михаил! Бобби же сказал, спарринги после тренажеров! - выставив руки вперед, выпалил Курбанбек, стараясь улыбаться.
Он очень надеялся на то, что сила авторитета Малыша, заставит этих красавцев хоть немного остыть.

Интересно, а если он вдруг начнет визжать, Бобби успеет придти и остановить драку до того, их с Джейми запинают до кровавого фарша?...

Алиса открыла глаза первой.
- Это что за злоеб..чее чучело? - она попятилась назад.



- Эй, ты, ты зачем нас тут держишь? - Алиса решила, что новое существо и есть их тюремщик, поскольку на человека не слишком был похож. Вернее, была.

Хлоя

Загородная резиденция госпожи Хлои, α -Кластер, Гармония-8, 13/27/12411

Утро. Океанический шум. Тёплый солнечный свет лезет в зрение сквозь прозрачные шторы и сквозь веки. Сквозь сон. Потягиваешься не открывая глаз. Орут противно-кряхтяще чайки. Всех бы их убила. Расстреляла из плазмогана бы, ужасные полные слепой паники крики слушая и сладкий запах дымящих перьев вдыхая. Чтобы они никогда больше не орали здесь. Но «Зелёное Будущее» не поймёт. Да и пресса подхватит тут же: вся Уния в вечернем выпуске новостей того же дня узнает, что «СУДЬЯ ВЫСШЕЙ КАТЕГОРИИ ОДЕРЖИМА ДЬЯВОЛОМ!», «очевидцы сообщают о кровавой бойне!», «по нашим данным это уже не первый случай, когда она ест младенцев!» и «возможен Đoàn’ский след!». Слышишь сквозь сон, как шебуршат чем-то Оана и Муана. Уловила сквозняк ступнями чуткими. Втянула их, как улита втягивает рожки в ракушку. Укуталась в одеяло, тёплое налёженное место отыскивая.

Все девушки просто заснули и проснулись, лежа на полу в той же самой комнате, все, кроме Василисы. Когда воск на стенках и на потолке начал тускло светится, все увидели сидящего рядом с ними монстра.
Сама девушка ничего не помнит, у нее ничего не болит и она просто сидит прислонившись спиной к стенке. Вся одежда с нее исчезла, а тело изуродовано до неузнаваемости. Грудная клетка заменена на металлический похожий на доспех рыцаря торс, обе руки ампутированы по локоть, вместо левой теперь стоит металлическая клешня с тремя острыми пальцами, вместо правой просто культя с тремя маленькими защелками и штекером к которому похоже должен подключаться как насадка какой-то прибор или оружие, ноги отрезаны по бедра и заменены на две металлические двухпалые лапы, половые органы удалены и закрыты металлической пластиной, слева на животе виден разъем для подключения шланга, вместо рта, части носа и нижней челюсти теперь дыхательная маска с вертикальными прорезями, а побритая голова усилена железными вставками на лбу, висках и на затылке. Нигде там, где металл соединен с кожей нет воспаления и похоже на то, что они срослись. На правой щеке чудовища выжжен символ, похожий на перечеркнутую палочкой спираль.

Алиса села.

Потому что она всегда так просыпалась. Это как нырнуть в холодную воду с головой. Села и осмотрелась.
- Е...ть мою бабушку шваброй. - это как бы в переводе на более цензурный русский язык был возглас удивления. - Меня проглотила какая-то е...чая жаба и не может высрать наружу?

Сон еще не до конца выветрился из ее головы и на какое-то мгновение ей показалось, что она просто не проснулась прежде, чем она осознала, что видит рядом с собой еще три женских тела рядом с ней заставили ее подумать, что их украл какой-нибудь е...чий саудовский принц и умыкнул в свой гарем. Хотя на гарем окружающее явно не походило. Разве что на гарем, построеный каким-то ублюдочным маньяком. Может, их украл маньяк? Алиса хмыкнула, поскольку отдавала себе отчет в том, что, да, она привлекательна, но вовсе не красавица. И в городе есть как миниум пять тысяч двести шестьдесят восемь девушек, которые дадут ей сто очков форы. А, может, и пять тысяч двести шестьдесят девять. Идею с маньяком она отложила в долгий ящик, поскольку ... поскольку это как-то не вязалось с реальностью, липкой, полутемной и омерзительно теплой.

Она встала, сделав это неосознанно, главным образом, сделав это потому, что прикосновение к липкой поверхности пола доставляло ей ощутимое неудобство и было неприятным и нервирующим. По-прежнему, думая о похитителе, она уже искала взглядом дверь или окно или что-нибудь, через что отсюда можно выбраться и оторвать этому козлу то, что ему потом ни один хирург не пришьет.

Ну что же, этого следовало ожидать. Доверием местного населения надо дорожить, а после бессмысленной резни, устроенной на кухне, путники в глазах Кэрол мало чем отличались от хозяев-людоедов.
Что-то объяснять девочке в такой ситуации было бесполезно, да, если честно, что тут скажешь - во многом она была права. К тому же времени на разговоры уже не оставалось - в комнату ворвался барон.
Именно в него и выстрелил Темир.

Приятно побеседовав с профессором Любомирским и перекинувшись парой фраз с репортером, Аарон отправился в свою каюту собирать вещи. Через пятнадцать минут будет высадка на горячие земли Юкатана: необходимо было собираться. Упаковав свои личные вещи и средства гигиены в небольшую сумку, Кельвин вышел из своей каюту и три раза постучал в соседнюю дверь каюты. Шуршание за дверью усилилось и через несколько мгновений перед Аароном стояла Кейт все в том же летнем платье, но уже с огромной сумкой за плечом.

- Справишься? - с долей иронии в голосе поинтересовался Аарон у своей помощницы.
- Более чем, - фыркнула Кейт и направилась к выходу.

Аарон лишь пожал плечами и пошел следом. Да, его протеже обладала сложным характером, но ее чудовищная тяга к знаниям и не менее впечатляющая исполнительность перечеркивали все недостатки.

- Я Густаво, ваш проводник в лесах, присланный Рамоном. Добро пожаловать на Юкатан. Пройдемте, провожу вас к уже прибывшим.

Аарон пожал руку их проводнику. Жесткая и сильная хватка. Впрочем, другого Кельвин и не ожидал: чтобы водить людей по здешним джунглям нужны именно такие руки. Через какое-то время они вышли на площадь маленькой деревушки, где их ждал отряд вооруженных людей.

- Дженетльмены, здравствуйте. Я Дэвид Браун, и я командир вашей охраны. Собственно, я советую отправится к лагерю сейчас же, а отдохнуть на месте успеем. Идёт?

Британец, а это был именно британец нисколько не удивил Аарона. Даже наоборот: он был рад, что в экспедиции есть люди с туманного альбиона и будет с кем обсудить футбол. Однако, были кое-какие моменты, которые было необходимо сделать еще до похода в лагерь.

- Не совсем, мистер Браун. Видите ли, в моем костюме будет не очень легко передвигаться по джунглям, - Аарон указал на себя и улыбнулся, - Да и перекусить после долгой дороги было бы не лишним. Теночтитлан простоял без малого 600 лет. Неужели не простоит еще пару часов?

На верхней палубе, у кормы, стояло несколько человек, которые что-то активно обсуждали.
- Ну всё-всё, хватит! Уже достаточно чистая.
Люди взялись за канат, один конец которого был под водой и вытащили его на палубу. На другом конце каната был узлом завязан ворох разной одежды, которую солдаты и матросы принялись разбирать. Диего внимательно осмотрел хлопковую рубаху. Ну, грязи, конечно, не поубавилось, но зато вонять перестала.
Корпус корабля продолжал рассекать водную гладь, а флаг испанской короны вольно развивался на ветру. В целом обстановка была умиротворяющая. Вернее, была бы, не будь этот корабль набит людьми, словно старая прогнившая бочка несвежей сельдью.
Диего не любил плавать на кораблях. Пусть многие видят в морских путешествиях романтику, но он предпочитал чувствовать твёрдую земную почву сквозь грубую подошву кожаных сапог. А если вспомнить о цинге и прочих недугах, что может подхватить мореходец, то и вовсе отпадает желание ступать на борт посудины, пусть даже в джунглях в сотню раз опасней.
Единственное, что спасало от грызущей душу скуки - игра в кости и орлянку. Забились в самый тёмный уголок трюма, подальше от командирского взора, поставили пустую бочку - и давай призывать госпожу удачу набить твои карманы испанскими эскудо. Присутствие итальянцев в команде мало кому нравилось. В Новый Свет на поиски приключений и ацтекского золота прибывало много ветеранов, которым довелось нюхнуть пороху в Италии. А теперь им приходится стоять в одном ряду вместе с бывшим врагом. Неровен час, кто-то да скажет: "Эй, а это не ты моего братца под Венецией арбалетным болтом проткнул?" Да и сам Диего с трудом сдерживал свою руку от того, чтобы схватить кинжал и вывалить на деревянную палубу корабля содержимое брюха очередного итальянца.
"Земля" - сколько смысла приобретает это слово для идущего по морю. В считанные минуты верхняя палуба была набита людьми, которые чуть ли не переваливались за борт в попытках увидеть горизонт из-за спины впереди стоящего.
На корабле началась суета: разгружали трюм, доставляя на берег провизию и припасы, солдаты надевали доспехи, точили мечи и проверяли огнестрельное оружие.
Эрнандез одним из первых оставил отпечаток своего сапога на береговой линии. Он полной грудью вдохнул морской воздух, в который вернулась столь знакомая нотка цветущей экзотической зелени. Впрочем, он достаточно быстро нашел себе занятие: катил на берег бочки с питьевой водой и порохом, осмотрительно оставив ящики на попечительство других. Солдат чувствовал, как жажда взять в руки нетронутое европейцем золото разгоняла по его венам горячую испанскую кровь.

Момент определённо был упущен - их рывок срезали на корню несколько кухарок. Как нелепо. Элронд вытер тыльной стороной ладони кровь, заливавшую лицо - ещё один шрам на память об этой "великой" битве.
Благодаря подоспевшему на помощь Темиру, им удалось затащить девушку обратно в кухню, где перед глазами открылась ещё более занимательная картина, увидев которую возвращённая ими служанка окончательно взбесилась и кажется решила броситься в бой.

Вот и всё. Условная грань пересечена - дальше щадить этих неадекватных истеричек становилось попросту опасно. Шанс у них был, не его вина, что у них не хватило ума им воспользоваться. Секунда - и меч снова в его руках, ещё секунда - и он прошивает тело девушки.
- Кончай её. - крикнул он Кассандре.

- Ахрененно... Пророкотал в темноте голос Макса, который собственно за свой громкий и хрипловато надрывный голос смеси Джигурды, Высоцкого и трансформаторной будки получил кликуху Дизель.
- Парни, мы что такое пили? Задал он риторический вопрос в пустоту, затем упёрся руками землю и уселся на задницу. Раздался громкий всплеск.
Дизель потряс головой, свора мелких брызг разлетелась в разные стороны.
- Уууухххх... Похлопав себя по карманам, рокер выудил сигарету из внутреннего кармана, следом зажигалку, чиркнул колёсиком и прикурил.

Зажав сигарету зубами и пыхтя словно паровоз он поднялся на ноги и торопливо ощупал свои вещи. К счастью, гитара была на месте. Смутный силуэт проступил из темноты и задал вопрос, на что незамедлительно получил ответ.
- А хрени ли мне будет? Но с понедельника я в завязке до вторника...
Прервав бурное словоизлияние, рокер вновь потряс головой.
- Да выключите вы этот чертов душ, я уже проснулся... И тут до угарного сознания дошло, что преббывает он далеко не в душе и даже не в помещении а на улице. Напрягая память, Дизель так и не смог вспомнить, что за фестиваль Опен-Эйр выпал из его памяти. Даже тех с кем он бухал и играл он не мог припомнить, ну совсем никого, ни одного лица.

Гаррет быстрым перебежками двигался в лесу. От дерева к дереву, от кустика к кустику. Да, со стороны это казалось безумством. Да, пусть так, но во первых, так спокойнее, во вторых, его сразу не заметят. Тут Гаррет внезапно вспомнил такие игры как ArmA 3 и Metal Gear Solid. Осмотрел свою одежду - вся яркая, разноцветная, контрастирует с цветом земли. Снял и положил любимую бейсболку в рюкзак. Чёрно-зелёная толстовка была хоть и не камуфляжем, но не так сильно выделялась на фоне земи. Бежевые брюки тоже. А вот синие кеды портили всю картину, но снять их Гаррет не мог. Решил, что и так нормально. Теперь продолжил путь. Вот он первым вышел на полянку, и сразу в кусты ринулся. Сразу, потому что звуки раздавались совсем рядом. Пока он отсиживался в кустах, прибежали те двое, парень и девушка. Держутся за руки.
"Как быстро люди знакомятся..." - подумал Гаррет. Но тут же все его мысли улетели в пустоту, ибо пришёл он. Тролль. Да не просто тролль, а с дубиной. Гаррет таки опешал, но быстро привёл себя в порядок.
"Oh God... I'm in the fucking fantasy world? What the hell?" - размышлял Гаррет. Теперь ему уже на ум пришли TES Skyrim и другие фэнтези РПГ. Он вспомнил, что слабое место троллей - их три глаза. А ещё Гаррет вспомнил, что есть также пещерные тролли, которые становятся камнями, если увидят солнце. А ведь сейчас ночь... Поэтому у Гаррета был выбор - отсидеться в кустах, либо идти спасать товарищей по неволе.
Но у Гаррета возникла немного бредовая идея - раз есть тролль, значит они в фэнтези. Раз они в фэнтези, то и есть шанс найти хоть что-нибудь против тролля. Пока тролль был отвлечён на безумного мужика, у Гаррет был шанс сбежать или найти оружие. Он, достаточно долго подумав, решил искать оружие. Может, кто-то потерял тут кинжал или лук? Или книгу заклинаний? Всё может быть, раз тролль существует.

Поднялись на ноги, огляделись. Ни хрена не видно в лунном свете. Но лес вроде самый обычный, подмосковный. Деревья достаточно чахлые и не особо плотна поросли.
Кустов тоже почти нет. Разве что оврагов и корней торчащих много, споткнуться можно, если не внимательным быть. Так что лучше не бегать.

Дорожек нет никаких, ровно как и следов машины или людей. Хрен знает как вы тут оказались.

Вроде вопросы друг другу задавать начали, но не вяжется диалог. А жаль.

Тут и без того не очень оживленный диалог прервал глухой такой грохот, донесшийся откуда-то из леса. Совсем слабый еле различимый на фоне дождя, но постепенно прислушались и стали отчетливо отличать его от общего шума.
"ТОП-ТОП"
Утробный такой басовый удар, от которого земля слегка дрогнула. А через секунду еще один. И еще. С интервалом в секунды три или четыре.
"ТОП-ТОП"
Неприятные догадки на предмет источника шума как то сами быстро пришли в голову. Концерт где-то с басами ахуенными? Или стройка, где сваи забивают? Может пром-зона с заводом? Хрен его знает. Да хоть Лесной тролль прогуливается. Непонятно.

А дождь продолжает жестоко поливать. Становится холоднее.

Когда пятилетнему ребенку больно, он поднимает шум на весь свет. В десять лет он тихо всхлипывает. А когда вам исполняется лет пятнадцать, вы привыкаете зажимать себе рот руками, чтобы никто не слышал ни звука, и кричите безмолвно.

Евгению было не пятнадцать лет и даже не двадцать. Совсем недавно он разменял у Бога четверть века и надеялся еще как минимум на пять десятков. Поэтому он не проронил ни звука. Даже не охнул. Сегодняшний случай чуть не поставил крест на его надеждах. Придись удар чуть ниже, в область мозжечка, и не было бы Евгения. Не было бы этого серого сырого места. Не было бы этой тупой боли в области затылка. И не было бы, черт побери, этого дьявольского холода!

Поежившись, Кос встал и осмотрелся. Брови удивленно поползли вверх когда он увидел, что не один он мокнет под дождем вперемешку со снегом. Здесь были еще две девушки и два парня. Беглый осмотр не выявил общих черт. Лишь различия. Задрав голову вверх, Кос внимательно всматривался в звезды, которые мелькали в просвете между хмурыми тучами. Что-то в них было притягательное и пленительное.

Глубоко вздохнув и ударив себя по щеке, от чего в голове отозвалось гулким эхом, Евгений поднялся и сделал пару разминочных движений из легкой атлетики, чтобы хоть немного разогреться. Его взгляд скользнул по рыжей девушке, которая как и все они "просто шла домой" и ненадолго остановился: пар изо рта девушки явно говорил о том, что на улице не май месяц.

Евгений Костин молча снял с себя толстовку и протянул девушке. Да, Кос был джентльменом. Да, Кос был полным идиотом.

И вот вроде бы тишина, никого вокруг нет. Территория стройки не охранялась в этот день. Ничего не предвещало беды и Тони подгоняемый идеей очередного граффити-шедевра отправился туда в полной боеготовности.
Пропустим лишнее... Вот Рай уже у территории стройки, он достает кусачки из рюкзака. Затем снимает уязвимые звенья решетки. Кусачки вновь попадают в рюкзак и Райтер оказывается в желаемом месте проскочив через сделанное отверстие. Но увы...
И вроде бы всё тихо... Ни единой души рядом, лишь музыка играет в левом ухе. Черная пелена перед глазами... Нет ничего... Ни боли, ни каких-либо ощущений... Пустота - это всё что сейчас было.

Прошло уже неизвестное количество времени и вот через силу парень открывает глаза. Веки тяжелые. Голова гудит.
- Черт! Вашу ж мать!!!
И вроде бы громко, но себе под нос восклицает юноша. Он ещё лежал и ничего не мог сообразить. По телу пробежал холод. Тони пошевелил ногами, руками... Попробовал сжать кулаки. Отлично! Он в порядке. Хреновом, но в порядке. Во всяком случае ничего не повреждено.
Дыхание медленное, суета в голове... Нет ни паники, ни страха... Только желание усмирить головную боль. Даже наплевать где он и, что вообще произошло!
Еле как приподнялся на локтях, затем медленно сел. Глаза были закрыты. Тут он услышал голоса. Немаловажным фактором для него послужило, то, что голоса чужие. Однако, из-за диалога можно было понять что они, те люди кто тут есть, тоже оказались тут против своей воле. Но... Такие мысли могли прийти только в трезвую голову, Тони же сейчас открыл глаза и в панике огляделся. Будто сам не свой попытался встать и резко вскочив на ноги тут же упал обратно на землю - закружилась голова и в глазах потемнело.
- "Я всё понимаю, но ты придурок"
Осуждающе произносилось в голове.

Тяжелая отдышка. И вроде бы стараясь прийти в себя парень приоткрывает глаза и смотрит перед собой. Он видит несколько незнакомых людей. Вновь паника. Руки дрожат.
- Что тут происходит!?
Вдруг неожиданно для себя самого он выкрикивает эти слова вслух.

Несмотря на все его возражения, докторша всё-таки обработала рану. Боль никуда не ушла, но теперь по крайней мере, не стоит боятся осложнений. Наверное...
Впрочем, раздумывать над этим не осталось времени: Элронд с немым удивлением наблюдал, как после вливания в Виктора чудо-отвара, свойства которого он считал откровенным бредом, раны монаха затягивались прямо на глазах.
Не прошло и тридцати секунд, как монах снова был на ногах. Мда уж, стоит пересмотреть своё мнение по некоторым вопросам. Теперь уж точно не оберёшься многочисленных высказываний на тему "господь дал мне второй шанс за мою веру"...
Однако, как ни крути, он был рад внезапному возвращению монаха. Элронд одёрнул себя - всё чаще он замечал, что внутренне уже сильно привязался к группе. Раньше он не допускал ничего подобного - не то время, не тот человек.
Однако это обдумывание этого факта пришлось отложить до лучших времён.
Снаружи слышались крики, а также указы отдаваемые звучным голосом. Постаравшись прикинуть, сколько их там осталось, Элронд осмотрелся, решая, что делать дальше.
Самым вероятным вариантом был гостеприимно распахнутый люк подвала. Однако, начинался снегопад... Есть ли вероятность, что им удастся одолеть барона и его дружину?
Определённого ответа не было. Поэтому Элронд решил сделать то, чего не делал никогда ранее - посовещаться с остальными.
-Метель начинается. Уходить сейчас рискованно. - коротко бросил он. Нужно было выслушать, что по этому поводу думают остальные.

- Ой! От неожиданности Свар дёрнулся, потерял под ногами илистое дно и на миг ушел с головой под воду. Когда же он вынырнул, его волосы мало чем отличались от волос девушки, плавающей рядом. Разве что не плавали, а мокрыми прядями лежали на плечах. Проморгавшись, парень закрутил головой, силясь понять, откуда взялась девушка, одна ли она. Пунцовый румянец стеснительности заиграл на его щеках, а руки под водой прикрыли причинное место.

- В-вечер, д-добрый... Поприветствовал Свар девушку и смущенно, чуть заикаясь от волнения, добавил:
- О-от-вернись... После чего, присел поглубже в воду, надеясь, что через речную гладь его причиндалы будет видно не столь хорошо.
Посмотрев на берег, на вещи, которыми можно было бы прикрыться он тяжко вздохнул и медленно попятился.

Горец был недоволен. В любой другой ситуации он счел бы обрушившийся на него дождь ценностей подарком богов, но в этот раз это было золото нанимателя, и что еще хуже этот маленький сморчок казначей теперь сожрет все его мозги вилкой для личинок! Ведь порядка тут больше не существовало. Не то чтобы Зарофту было особо важно сохранение тут порядка, но вот когда тебе в голову прилетает порядочный сундучок с драгоценностями стервозной прабабки истеричного, властного пузана, да еще окованный чем-то драгоценным и жутко тяжелым выбесит кого угодно...
-Маррррмакша твою мать! - Прорычал гигант отбрасывая в сторону ударом закованной в сталь руки летящий в него ящик. - Я тебя это золото собирать заставлю маленький... - Дальнейший возмущенный вопль потонул в грохоте отбитый ящик вывел из игры одного из стражников. А сам великан спрятав основное оружие потянулся за каким-то висящим на поясе жезлом. Его внимание было приковано к мерцающему, беснующемуся, и бессовестно швыряющемуся неисчислимыми ценностями Тыбле. Точнее был прикован, до тех самых пор пока эльф каким-то образом распахнул дверь за которой оказалось сиреневатое око портала.
-Куда?!- Еще более выходя из себя рявкнул горец и ухватив ближайшего стражника словно куренка метнул его в Валарона.

Небо было первым что бросалось в глаза. Небо затянутое блеклой серебристой пеленой до самого горизонта, сквозь которую пробивался тусклый пепельный свет окрашивая окружающий мир серыми «пыльными» красками.
Вторым, заметным взору, явлением – был лес. Нестройные ряды старых кривых деревьев вокруг, чьи корни частично вылезали из земли переплетаясь друг с другом в замысловатые узоры, а ссохшиеся от времени стволы больше напоминали перекрученные вдоль своей оси спирали. Редкие сморщенные листья, чьи собратья большей частью покоились сухим ковром у подножия уродливых деревьев, венчали обезображенные кроны, ветки которых сотнями кривых «пальцев» тянулись друг к другу сцепляясь в немом рукопожатии. И лишь холодный тихий ветер легким скрипом переплетенных ветвей нарушал извечную тишину молчаливых исполинов.
На небольшой не более десяти метров в диаметре прогалине посреди застывшего леса проснулись они. Одиннадцать человек… нет, одиннадцать существ, ибо не все из них были людьми, выдернутые чьей то неведомой силой из родных миров и мест, и оказавшиеся здесь. В мире настолько чуждом им, насколько чуждыми они были для него.
Странники проснулись одновременно будто по команде и стали медленно, вяло, непонимающе оглядываться по сторонам. Рассматривая то «пыльное» небо вверху, то мрачные деревья вокруг, то друг друга.
Это была поистине странная компания: сухощавый сатир чья фиолетовая шерсть казалась темно-коричневой под пепельным светом спрятавшегося за серой пеленой светила; Низкорослый обритый на лысо монах облаченный в одеяния монастыря крепко сжимающий свой посох; молодая девушка чье миловидное личико беспокойно облизывал верный лисенок; мужчина и женщина, оба в светлых жреческих одеждах, что проснулись крепко держась за руки; На первый взгляд совершенно обычный юноша черты лица которого напоминали дикую кошку; Ухоженный парень, с черными сальными волосами и верной булавой в руках – наверное самый обычный из этой пестрой компании; Было здесь и не совсем живое существо. Массивный каменный голем, безучастно осматривающий своих неожиданных спутников; Совсем молодой маг в коричневой мантии истово сжимал в руках какой-то фолиант будто тот служил неким спасательным кругом; Не старше мага, на вид, парень в кожаных доспехах и короткой стрижкой; И рыцарь - настоящий гигант на голову выше голема закованный в тяжелые латы, чье лицо было скрыто под крепким забралом полного шлема.
В середине прогалины располагались слегка закиданные землей останки давно остывшего костра. Именно вокруг него пробудились странники, будто вчера остановившиеся здесь, и решившие заночевать под убаюкивающие потрескивание веток объятых теплым пламенем разведенного костра. Узкая, не более пары метров шириной, тропинка протоптанная кем-то давным-давно выходила с одной стороны лесного массива, почти по центру пересекала этот не заросший деревьями «островок», разделяя его напополам, и вновь скрывалась в полумраке дремучего леса. Стволы страшных деревьев на границе одной половины прогалины находились очень близко друг к другу, а их корни переплетались слишком сильно и высоко, превращаясь в настоящую ловушку для неосторожного путника. Деревья на другой стороне, напротив, были достаточно удаленными друг от друга что при желании позволяло пройти в глубь старого леса.
Холодный ветер, редкими порывами настигал странников, заставляя тех невольно ежиться. Они не понимали где находятся, и как сюда попали. Им было ясно лишь одно – оставаться бессмысленно, нужно идти…

Вы не можете просматривать этот пост!

Признаться, Ильве стало немного не по себе, когда над ней нависла дородная фигура бастарда. А ну как шмякнет кулаком по макушке и душа тотчас вон. В лесу прикопает и не найдут, скажут, что сбежала. Трудно сказать, что больше страшило девушку – смерть или позорный побег, о котором все только и будут говорить, когда она не вернется с охоты.
Но лучшей защитой Ильва считала нападение, потому и сцепилась с парнем ни на шутку.
- Ты видел хоть раз, как я о чужих секретах болтаю, м? Чего наговариваешь на меня?! Не так уж сильно ты дом свой запрятал, чтобы теперь о его тайне волноваться. Хоть веточками бы прикрыл! – разошлась обычно не болтливая Ильва. Такая длинная речь была для нее утомительной, она остановилась, чтобы перевести дух но тут же, скрестив руки, а ногой удобно упираясь в землю, продолжила снова.
- Если ты невесту себе присмотрел и жилище для нее обустроил, так то не мое дело. Но если пакость какую задумал, лучше расскажи, пока с пути не свернул, - «и пока я еще тут». Ильва в вопросах зла была наивна, считала, что непотребство можно в любой стадии на корню зарубить и человека на путь истинный наставить.

Зардевшаяся Мария, пряча улыбку довольной кошки в длинных волосах, спадающих на лицо, погнала стадо к барскому загону.
Напевая, пересчитала всех телят и тщательно заперла ворота, после чего быстро пошла домой - прихорашиваться. Да и поужинать не помешало бы.
То, что дочь сияет похлеще медного пятака, сразу заметила мать.
- Что это ты такая довольная, Машка? Никак парубка какого зацепила? Смотри, осторожно с парнями-то, в подоле мне не принеси, чу!
Но даже недовольный материн окрик не испортил настроения Марии. Напевая под нос мелодию, которую сегодня играл на дудочке Вася, она переплела косу в колосок вокруг головы и вставила в прическу цветок. Переоделась в вышитую сорочку, и юбку одела недлинную, до колен только, оправдывая себя тем, что ведь длинный подол будет мешать из пращи камушки метать.
Сапожки одела нарядные - бежевые, которые отец в прошлом году из города привез на день рождения дочери.
Глянув за окно, ахнула - солнце уже почти село.
Быстро перекусив помидоркой с хлебом и салом, поторопилась к месту встречи, только перед самым домом Василия замедлив шаг и придав себе скучающе - неторопливый вид, как и подобает приличной девице.

Общее

Волколаки воют снаружи, но за крепкими каменными стенами нет того страха, который этот вой вызывал в лесу. К тому же разожженный Лакнером костер, весело потрескивая, добавлял уверенности каждому.
Постепенно стих вой снаружи. Теплее стало в помещении. Из котелка с травами, который Лакнер над костром повесил, пар пошел ароматный, неожиданно напомнивший всем, что неплохо бы и перекусить - неизвестно, когда еще представится шанс поесть спокойно, и представится ли он вообще.
Жак и Ардио обследовали дом снизу доверху, не обнаружив ничего интересного, кроме пары запертых дверей на втором этаже, и погреба, так же запертого на замок массивный.
Едва вскипел отвар травяной, Халлара и Лакнер занялись оказанием помощи тем, кто нуждался в ней. К этому времени Себастьян и Иоганн закончили возведение баррикад и потому темплар оказался первым на очереди.
Рука могучего воина сильно распухла в запястье - вдвое, против обычной толщины. Синяк огромный образовался темно-лиловый. Сразу понятно стало - перелом, да еще и не простой. Трудно будет руку вылечить. Если бы колдун какой рядом был сейчас, то в миг бы решил вопрос, но колдунов давным-давно никто уже не видел и даже не слышал о них. Плохо в общем. Много дней будет заживать рука поврежденная.
Зато у остальных ничего серьезного не было. Только устали все очень, да изголодались.

Гильм, Лафариатт

Поместье обошли, тщательно осмотрев каждое помещение. Пару дверей запертых нашли, но ломать не стали - массивные двери, толстые. Такие не выбить так просто. А рубить не стали - долго, да и сил не так уж много после бега по лесу.

Ива
Старик, выслушав скорую и сбивчивую речь дочери, долгое время только кивал, то ли соглашаясь с её словами, то ли содрогаясь в попытке подавить приступ подкатывающих горьких слёз. Он уже совершенно не скрывал - видно было что Ивар прямо сейчас готов был подняться и в чём есть предстать пред Олафом, чтобы отбить у кирда и у самой Судьбы свою дочь... однако, что-то по прежнему удерживало старика от этого шага и это было отнюдь ни стеснением перед судьбой старших детей кирда, ни страхом потерять своё лицо и безукоризненный авторитет перед жителями Края. Было ему начхать и на жребий и на гнев любых духов и богов, но было нечто большее, что заставляло старика оторвать от сердца последнее, ради чего тот ещё жил.

- Значит, пришло время... - наконец выдавил из себя шепотом старик, глядя себе под ноги: - Права была рыжая, когда брала с меня слово, что от Рока всё одно не уйдёшь... Пусть видит, что я оттянул насколько мог. - старик тяжело вздохнул и, взяв руку Ивы в свои горячие сухие ладони, посмотрел на дочь своими белёсыми незрячими глазами и закончил: - Я поклялся, что ты никогда не узнаешь этого от меня и так оно и будет... Но у богов, видно, своё видение на этот счёт. К югу от Хребта, в трёх днях от Тангарда вслед за солнцем, посреди Лихого леса стоит дом. В том доме стережёт тебя твоё прошлое и там же ждёт тебя только горе...

Старик выпустил ладони Ивы из своих рук и направился в свой угол, сильно припадая на обе ноги. Ивар теперь казался куда старше и немощнее, словно враз постарел ещё на четверть века. В движениях его уже не было той уверенности, руки его постоянно тряслись, а ноги неуверенно шаркали по полу, будто старик проверял дорогу, прежде чем ступить, словно только сейчас потеряв зрение. Остановившись у своей лавки, он устало завалился на неё и, сложив руки на груди, устало закрыл глаза.

- Иди, Руда, иди... - донёсся дрожащий шепот старика: - Пора. Теперь уже пора.

Эйнар, Эда
Обросшие белым мхом изморози камни алмазными сопками искрились в лучах неуклонно поднимавшегося к зениту солнца. Вокруг, из-под колючих шапок елей, то тут то там начинали доносится незатейливые трели осмелевших птиц, начавших привыкать к обрушившимся внезапно морозам. Вопреки холодам и белому покрывалу, тонкой, местами совершенно прозрачной тканью укутавшему землю, лес продолжал жить и радоваться тяжёлой северной жизни.

Тьму жерла сопки пробил яркий луч света фонаря. По серым стенам заплясали огромные тени, отбрасываемые крохотным язычком пламени светильника. Очертания бледного жёлтого свечения, упавшие на стены сопки, постепенно гасли в лучах заглядывающего в пещеру солнца. Вскоре под свет солнечных лучей шагнул одетый в шкуры могучий Хайнрих. Шахтёр, вскинув лицо к небу, тихо улыбаясь щурился на солнце, словно приветствуя его, как старого друга. Мужчина, стянув тёплую шапку с бритой головы, подставил лоснящуюся от пота макушку пока ещё тёплым лучам.

- А! Гости! - увидев изгоев, приветливо улыбнувшись, воскликнул Хайнрих: - Правильно, правильно! Доброе дело лучше начинать с лучами солнца!

Ильва
Ублюдок, глядя из-под густых, чёрных, как смоль, бровей недобрым колючим взглядом карих, почти что таких же чёрных глаз на застывшую пред ним юную охотницу лишь молча раздувал ноздри, постепенно алея от бурлящего в груди гнева. Он то сжимал, то разжимал кулаки, в то же время играя желваками, словно пережевывая подбираемые слова и так и не находя нужных.

- Тебе какое дело? - наконец бросил, скрипя зубами, бастард, отвечая вопросом сразу на все вопросы Ильвы: - Скажи "спасибо", да носи... А мои дела, то только мои... И дорогу сюда забудь... Не для тебя тот дом.

Гест, не зная куда себя деть, лишь насупился ещё сильнее, став темнее тучи. Друзей у него в Краю не было и что делать с юной охотницей, которая могла разболтать о его секретах, он совершенно не знал, от того и стоял недвижно играя мускулами, при том явно совершенно обескураженный.

Степан подошел к сестре, поднял ее на руки и усадил на лавку за стол, после чего прижал указательный палец к губам, намекая, чтобы та говорила тише и ненароком не разбудила сестру.
- Староста приходил, - начал было шепотом говорить братец в перерывах между пережевыванием ужина, - и работенки приволок.
Он прекрасно понимал, что вовсе не должен был оправдываться перед Маришей, но им обоим приятно было поболтать немного после трудного дня, а день был нелегким для всех. На улице уже заскрежетали сверчки, а лунный свет, что вливался в маленькое окошко, был даже ярче, чем одинокая свеча, освещающая стол. Закончив прием пищи, Степан поднялся, поцеловал сестру и направился к дверям, чтобы вновь провести ночь на прохладном и свежем чердаке.

Все-таки надо было пристрелить этого чертова оленя. Стрелой больше стрелой меньше... Зато на нее бы не неслась огромная разъяренная туша, убежать от которой безумно сложно. Девушка натянула тетиву и выстрелила в зверюгу целясь в налитый кровью глаз, а уже потом драпанула прямо через кусты на ближайшее дерево, от страха взлетев на него как белка.

В доме, что стоял на краю деревни ближе всего к лесу, послышался негромкий стук открываемой двери. Некто спешно прошествовал по двору, распугивая кур, с кудахтаньем бросавшихся из под ног. Раздался скрип, затем приглушенный всплеск и над крышей дома показалась верхушка колодезного журавля.
- Эээххх! Разнёсся над посёлком мужской голос, который быстро растворился в плеске воды.

Свар распрямился, передёрнул плечами. Несколько крупных капель скользнули вдоль позвоночника и скрылись в районе копчика. Собрав волосы и прихватив их обручем, мужчина направился в курятник, затем в стоило на утреннюю дойку, после на огородик. Собрал на стол. К этому времени старик Темнолес тоже проснулся и как раз во время явился к утренней трапезе. Неспешно перекусив, Свар выслушал наставления старика на грядущий день. Обсудили время сбора целебных трав и растений, а поскольку до этого времени было ещё далеко, Темнолес дал Свару наказ отправиться на делянку и подготовить пашню.

Неугомонных хорь вылез из-за печки и оценив присутствующих сонными глазками юркнул к Свару на колени, где незамедлительно получил свою кормёжку в виде пары сырых куриных яиц. И пока старик с хорьком вели неторопливую трапезу, Свар облачился в льняную домотканую рубаху, собрал свои вещи и узелок с едой, сходил в сарай и взял инстурмент. После чего, распрощался с Темнолесом, позвал хорька и направился на пашню.

Женщин в их доме не было, по сему приходилось многое делать самим. И хотя они с дедом могли прожить тем, что давал им лес, но пашня была той частью работы, которую хотя и не хотелось, но нужно было делать. Для Свара же это было не столь обременительно. Ведь там можно было встретить дивчину, которая ему очень нравилась. И пусть времени на разговоры и пересуды было не так много, только во время обеденной трапезы. Но это было лучше, чем не видеть её вовсе по несколько дней к ряду...
Вот и сейчас, отправившись на работу, он ожидал, что увидит её и настроение станет ещё лучше...

Эда, Эйнар
Грета, наспех утерев слёзы мокрым уже рукавом, посмотрела на дочь. В глазах женщины Эда без труда поймала тень плохо скрываемого недовольства. Мать протянула намозоленную трудами по хозяйству руку, едва заметно дрожащую от разрываемых её сердце злобы и обиды.

- Нечего тебе с ней возиться. Никто она тебе! Давай, что хотела и иди. - глотая ярость и обиду, выпалила женщина, не опуская руки: - И не возвращайся, доченька. Лучше не возвращайтесь оба. Живите с миром там. Здесь вас никто не ждёт. Никто. только я.

Грета застыла, с трудом сдерживая наполнявшие её красные глаза слёзы и едва удерживая себя от того, чтобы не броситься в объятия детей, с которыми, как она считала, сейчас прощалась навсегда.

Ильва
Шло время. Солнце, поднявшееся уже над верхушками деревьев, начинало постепенно согревать воздух, словно пытаясь насколько это возможно отсрочить наступление зимы. Постепенно кровь в жилах висящей сбоку на поясе добыче стала нагреваться и тонкими струйками собираться на полу в крохотную лужицу, примешивая к запахам жилища ещё и аромат свежей крови.

Хозяин домика на дереве всё никак не желал появляться, словно бы в его планы и не входило посещение своего укрытия. Оглядевшись по сторонам, Ильва так толком не смогла определить, кому же принадлежал дом: женщине или мужчине. На шкурах она нашла костяной гребень, украшенный хитрой вязью, на котором осталось два длинных бледных, почти белых волоса, в противоположном от шкур углу стояло копьё, с которым в пору было бы ходить на горных великанов, и тут же, почти у самых ног, лежало небольшое зеркальце из полированного металла с изящно выкованным обрамлением и ручкой, а рядом стояли баночки с косметикой, которой изредка пользовались некоторые деревенские женщины и девушки.

Наконец, когда притомившаяся от пережитого стресса, начинавшего напоминать о себе голода и длительного ожидания, Ильва уже начинала откровенно задрёмывать, крышка люка приоткрылась и в образовавшемся проёме показалась чёрная, как смоль шевелюра, за ней карие, почти чёрные, подчёркнутые угольно-чёрными бровями, глаза заглянули внутрь, почти тут же увидев гостью и округлившись от удивления.

- Проклятье! - только и успел бросить громким шепотом бастард.

Крышка люка тут же захлопнулась и Ильва услышала треск ломающихся ветвей. Когда она выглянула в проём окна, то увидела спешно удиравшего Геста.

Общее

Сытно откушав, направились все в баньку. Не возникло даже проблем с тем, чтобы отдельно обеспечить помывку для мужчин и девушек - два входа в бане было и соответственно две половины, единственное различие которых в том было, что одна мужская, а другая женская. Не приняли участия в этом славном деле только Ред деМи и Эрик, решившие справедливо, что помыться они успеют всегда, а вот дела важные лучше сразу решить.
Меж тем, баня на самом деле хороша оказалась. К тому моменту, как подошли все к немалому строению из двух труб печных уже вовсю дым шел, давая понять, что все уже готово - заходи и парься. Вид этот прекрасный, наполнил сердца радостью, ибо что может быть лучше бани после того как много дней ты скитаешься по снежной пустоши, где ничего нет толком, кроме снега, льда и холода?
И вот, наконец, зашли все в баню, переступив через пороги высокие, что призваны помешать холодному воздуху проникнуть в теплое помещение. Одежду свою и оружие в предбаннике оставив (ну а кто моется в броне и с топором?), дальше прошли. И не к чему придраться было в этой бане. Очень хорошо построена. Бревна толстые друг к другу пригнаны хорошо, но между теми, что пол составляют оставлены щели небольшие, как и положено, чтобы вода стекала, веники березовые в большом количестве, дабы попариться можно было всласть, печь каменная, большая, за чугунной дверцей пламя потрескивает. На печи стоит бак с водой нагревающейся, поодаль еще один бак, в котором вода холодная отстаивается, и с ним рядом несколько ушат и черпаков. Еще в помещении пара лавок есть и стол, на котором кружки стоят глиняные, кувшин с квасом и поднос, на котором фрукты сушеный и мед в чаше.
В парилку прошли, веников с собою взяв, да ушат с водою холодной, чтоб плескать на камни раскаленные. Хорошо в парилке, хорошо баня натоплена. Пот стекает унося с собою грязь, усталость, хворь. Не даром ведь говорят в народе "В бане помыться - заново родиться." Вот и вы все почувствовали себя заново рожденными, до того легко было во всем теле. Меж тем все сильнее жар становится, пора бы выйти, намылиться хорошенько, да и смыть с себя всю грязь окончательно.
Но одна только проблема, с которой столкнулся первый решивший выйти из парилки - запертая дверь. И как-то сразу же потеряла баня все свое очарование и уют. Совсем не радостным местом она показалась в тот момент, когда различимы за дверью чьи-то голоса стали.

Ред ДеМи

Никто не стал возражать против того, чтобы ты последней в баню отправилась - не тащить же силой. Проводили тебя в лечебню местную. С некоторым удивлением посматривала на тебя служанка, которую отправили проводить, дабы дорогу ты не искала, но вопросов не задавала - велели проводить, она и провожает.
В лечебне встретил тебя преклонных лет мужчина, который несмотря на возраст держался бодро. Движения его были плавными и уверенными, улыбка на лице, доброй и приветливой, седины придавали ему вид человека мудрого, много повидавшего, а взгляд его был на удивление холодным и неприятным. Посмотрит он на тебя и мурашки по телу пробегают неясно отчего.
В углу лечебницы заметила ты облачение чумного доктора, такое же как и твое собственное практически. Сумка с инструментами медицинскими рядом лежит. В дальнем конце помещения стол стоит, на котором выставлено огромное количество колб различных. В одних жидкости разноцветные, в других порошки. Перегонный куб массивный имеется.
Окинув тебя своим взглядом холодным, спросил ласково:
- Чего желаете, голуба?

Эрик

- Вы заблудились? - спросила девушка, недоуменно уставившись на тебя.
Стражник, со служанками в помещении находившийся, встал из за стола молча. Здоровый детина - не сказать, чтоб высокий очень, пониже тебя будет, но вот в ширине плеч превосходит серьезно. Навстречу тебе шагнул, как бы невзначай руку на рукоять меча положив, что не укрылось от взора твоего внимательного. Качнулся разок с пяток на носки и обратно, вытянулся и молвил:
- Господин запутал? Если нужно, я могу проводить вас в общую залу или к гостевым покоям - секунду помолчав добавил - Коли желаете.

Кивнул Клотту понимающе: молодой, выслужиться надо. Королевская Служба - она высоко поднять может. Если землю рыть готов. Если искать. Если нюх и жжение в жопе есть. Хорошая ищейка - всегда сахарную кость имеет. Короче, "хороший клотт - завсегда далеко пойдёт!". А этот явно годный. Хоть и осечка вышла. Но это со всяким бывает.
- Джаспер, это идея хорошая! Так и поступим.
Хлопнул по плечу на прощание. И пошёл в город.

Как и всегда, сон Эрика был пуст и тёмен, словно глазницы статуи Киресто, что довелось видеть воину на одном из северных островов. Как и всегда, проснулся он сразу, готовый к тому, что приготовил новый день. Усталость и мягкая подушка, впрочем, взяли своё - спал Хандеман куда дольше обычного, и, хуже того, проспал уход соседа по комнате. Вот тебе и чуткость с бдительностью, чтоб ему кишки на берёзу намотало!
Но корить себя подолгу в привычки северянина не входило - живой и ладно, да и то сказать - от судьбы разве убережёшься, углядишь? А сегодня, выходит, копыта двинуть не судьба. Хотя, день-то только начался...
Сон практически в полном боевом облачении даром не прошёл, руки-ноги порядком затекли, но Эрик по опыту знал, что это ненадолго. Расходится.
Прихватив свои пожитки, оружие и нахлобучив шлем, воин спустился во двор. Прошмыгнувшая мимо служанка пискнула, что господа да прочие гости завтракать изволят, и в баньку попозже. В ответ норстиец лишь покивал, да спросил, где тут людская и помещение стражи. Завтрак - оно конечно хорошо, да только времени Эрик более тратить не хотел. Не хотел и оставаться в замке этом. Пара-другая снегоступов у местной челяди всяко сыщется, а уж Хандеман не поскупится: отдаст за немудрёные плетёнки хоть всё своё серебро. Один хрен пользы от него в здешних местах немного - расчёты-то больше сталью ведутся.

Всего бумажек оказалось десять. Развернув первую из них, Алиса увидела строки, написанные шариковой ручкой. Кто-то пытался писать стихи:
"Вот черный огонь бьется в мозг, в разум стучит,
Я рамку ломаю с весельем мне невольно.
И здесь злобное чувство под аркою заревом бдит спит,
Оставь свои же вопросы, так больно!
Есть путь в этот мир, он отвратен его сложно постичь,
Мой ум заметался предается смятенью.
Монеты Прости, Бог, прости, я - теперь только дичь.
Остался я блед унылою тенью."
Вторая, третья, пятая, седьмая и десятая представляли собой схематичные изображения пяти комнат. На второй бумажке было написано "промахиваешься", на третьей "Как это называется", на пятой "мимо цели?", на седьмой, в отличие от остальных, в углу комнаты была поставлена жирная точка и подписано "мышь!!!", на десятой написано "когда ты".
Четвертая бумажка была изрисована весьма натуралистично выглядящими глазами, их радужные оболочки были раскрашены всеми цветами радуги. На шестой был нарисован куб, под которым был еще один куб. Внутренняя поверхность нижнего куба пестрела прямоугольниками, словно он был сложен из кирпичей, а на стенке был нарисован старомодный факел. Восьмая бумажка была пустой. В девятой бумажке были прорезаны линии, складывающиеся в буквы, так что можно было прочесть: "альфонс кобаясси солид".

Хэйвануши оглядел каждого из пациентов.
Девушка в Марле(хочешь чтобы я тебя не узнал за этой повязкой, стерва?), Рыжеволосая Невинность(хе, я то знаю, что скрывается за этой невинностью), Парень в Белом Халате(давно не виделись, пришел по мою душу?), Кореец-Студент(я вижу тебя насквозь, старый "друг"), Блондинка из Европы(зря красилась- я знаю кто ты) и Бугай-Метис(тебя выдает твой рост).
Он увидел, как Девушка в Марле переругивалась с Бугаем. "Недочеловек... Ха. я ЗНАЮ, кто здесь недолюди. ВЫ ВСЕ! Я на таких как вы проводил эксперименты, что зна гранью человеческого сознания, я таких как вы отправлял на верную смерть, вы букашки, по сравнению со мной. Я Бог!".
Хоть они и пытались скрыть свою личину, Хэйвануши знал кто скрывается за этим гримом. "Вы все гадкие лазутчики, я знаю кто вы, я знаю, что за лица скрыты за этими масками! Вам не удастся обмануть меня, шпионы, не удастся. НЕТ!",- последнее слово японец процедил сквозь зубы, стараясь сдержать свой порыв. Он не хотел раскрывать свои знания.

Последние дни на Юу накатили ленивость и апатия, и он сильно жалел, что позволил себя притащить в эту комнату. Лучше бы он устроил истерику, ему бы вкололи успокоительное и он продолжил бы нежится в своей кроватке!
Есть и другие причины, по которым Юу редко выходит из своей комнаты. Он лежит здесь совсем недавно, и бывшие коллеги - другие санитары, медсестры и врачи - часто кидают ему в спину взгляды полные сожаления, презрения либо же ненависти. Это выводит его из себя, и его болезнь здесь не при чем!
Кроме того, Юу из принципа носит только больничную одежду, голубые брюки и рубашку, а в этой комнате достаточно прохладно.
-Как по-твоему, я красивая?
Юу ощутил резкий прилив раздражения к этой девушке. Такого, что очень не хотел больше оставаться с ней в одном помещении, и едва сдержал себя, чтобы её не ударить.
Бывший санитар поёжился. Толи от холода, толи от злости.
- Ты Шлюха ! - Выпалил он.

Вы не можете просматривать этот пост!

Руслан, Джейми

Комнаты, если можно было так назвать душные каморки, страж не запер, но настоятельно и весьма вежливо рекомендовал не выходить на прогулку без его на то согласия.

Когда он ушел, стало тихо. Где-то капала вода или это было иллюзией, закономерно связанной с подземельем. В одной из каморок кто-то громко храпел, в остальном было тихо и скучно, как в тюрьме во время отбоя. Руслан не заметил, как задремал, прислушиваясь к новым звукам. Джейми тоже попыталась отрешиться от мрачных мыслей, но сон не шел.
Неизвестно, сколько прошло времени, но, наконец, в полной тишине, раздался звон ключа - причем, как будто, кто-то боролся с замком этим самым ключом, до того громко и неласково открывали с той стороны дверь. Почти тут же в спальню к Джейми вломился - по-другому и не назвать - весьма колоритный, но жутковатый тип. Одет он был неопрятно, но все выдавало в нем человека, имеющего здесь власть.

Он недовольно рассмотрел Джейми, хмыкнул и процедил "Поднимайся".
Затем послышалось, как то же самое он говорит и Руслану. Видимо, юноша спал, потому что в дополнение к своему "приветствию" мужик грохнул три раза кулаком в уже открытую дверь и подниматься позвал гораздо громче. Взревел почти.

- Я отведу вас на ужин, - пообещал он с таким видом, словно на самом деле вел парочку сортиры отмывать.
Однако, блюда, дымящиеся, ароматные, с виду довольно аппетитные, действительно, ждали их в соседнем помещении.
Сама комната оставляла желать лучшего. Здесь бы трупы складировать, а не ужином потчевать.
Мужик уселся за стол напротив и тут же сунул в рот кусок мяса, принялся жевать, в упор разглядывая землян и чему-то продолжая ухмыляться.

- Откуда будете? - еще не прожевав, поинтересовался он, - я из Канады. Здесь меня зовут Малыш Бобби и не спрашивайте почему, - вполне серьезно поглядел Малыш, будто кто-то и впрямь постоянно интересовался такими подробностями.
- У меня здесь подпольные бои и вы будете в них участвовать, - Бобби явно не любил тянуть резину и сообщил это тем же тоном, что и собственное имя.
- Пользуются спросом, можно заработать. Если не сдохнете, - продолжая жевать, он рассказал новичкам, как он считал, о выгодах данного предприятия.

Юлиана

Стражники, добродушно поглядывая, вели Юлиану неизвестными улочками. Возможно, знали, куда, но на вопросы качали головой, мол, говорить не велено.

Сначала дома попадались бедные, почти хижины. Люди выглядывали, видели стражников и недовольно возвращались обратно, провожая любопытными взглядами странную троицу. Пройдя несколько кварталов таких строений, они уперлись в стену, увитую по самой верхушке бело-розовыми цветами, вдоль которой пришлось идти еще метров сто, прежде чем показался вход.

- По распределению, - пояснил улыбчивый стражник для того, что охранял вход. С другой стороны находились еще трое и Юлиану передали им, подробно пересказав маршрут, до какой-то мадам Броше.
На сей раз путь был недолгим, мадам Броше, судя по вывеске жила в ближайшем к выходу доме, милом трехэтажном особнячке розового цвета. На вывеске, помимо ее имени, выложенного безвкусными завитушками, красовались премилые кружевные панталончики.

Убранство фойе, в котором оказалась Юля, вполне соответствовало вывеске - высокие напольные вазы, искусственные цветы, резные скамейки. Сопровождалось это веселым девичьим смехом откуда-то сверху и забавной игривой фортепьянной мелодией оттуда же.
- Мальчики, привет, - мадам Броше, а это была она, судя по тому, как разулыбались "мальчики", предстала перед Юлей в своем лучшем виде - шелковом пестром халате с глубоким декольте, под которым более ничего не было и в какой-то совершенно несуразной шляпке, не подходящей к наряду, но словно корона отличавшей хозяйку сего заведения от остальных его обитателей.

- Милая, - оценивающе разглядывая Юлиану, проворковала она, - я покажу тебе твою комнату, птичка.

Ларри
Неожиданно женщина заулыбалась:
- Ох, Господин! Меня Нэнси звать. Помочь ежели хотите - так пожалуйста. Нужно вот свиней кормить, да хлев чистить за ними.
На столе была кукуруза, с половины кучи были ободраны зерна. Видимо, этот прикорм добавляли свиньям в помои.
Дом
К завтраку спустились братья, громко перешучиваясь и шлепая служанок по задницам.
Двор
Во дворе, тем временем, начались приготовления к бане - слуги споро носили к бане ведра воды и дрова. По пути один из них ехидно поинтересовался у Элронда:
- Барин воду потаскать не желает?
Темир
В конюшню вернулся Дюк. Увидев Темира, он первым делом нервно зыркнул на ту кипу соломы, на которой сидел вчера, но увидев, что она не потревожена, расслабился.
- Ну спасибо, удружил. - оценил он помощь Темира.

Подошёл к трупу молча. Втянул воздух бешено. Сплюнул зло.
- ХА!
Рубанул, меч из ножен молниеносно выхватив. Труп рубанул. Тряхнул головой пару раз гримасу, лицо стянувшую, отпуская. Выдохнул тяжело и медленно.
- Думаю... Надо пойти к блядям и напиться. Можно ещё по дороге голову кому-нибудь раскроить. А ты что думаешь, Напарник?
Выгнул вопросительно бровь, меч вытирая.

Джаспер ругнулся и кинулся к упавшему убийце. Подбежав, он оттолкнул рукой кинжал и присел над телом, которое всё еще конвульсивно извивалось на земле, словно в каком то диком танце. Прошла еще пара минут, пока наконец тело прекратило дёргаться и замерло неподвижно в траве, закатив глаза и раскидав руки и ноги в стороны.
Хоть Клотт и не разбирался в ядах, предпочитая старую добрую сталь, он сразу понял, что кинжал был отправлен и убийца намеренно совершил самоубийство. Он явно не был обычным наёмником, работающим за деньги. Для таких жизнь всегда дороже денег. Нет, тут было замешано нечто куда более зловещее. Склонившись над телом, Джаспер принялся внимательно осматривать его, надеясь найти хоть какую-нибудь зацепку, которая могла пролить свет на личность мёртвого убийцы.

Тяжело вздохнув, Кай пристально посмотрел на старого интригана.
- Хорошо. Тогда давай зайдём с другого конца. Возьмём, для начала, абстрактный пример. Итак, в некоем, абстрактном королевстве имеется некий более чем абстрактный герцог. Назовём его, к примеру, герцог Т. Итак, герцог Т фигура весьма крупная, его род может поспорить древностью с королевским, земли весьма обширны и дают высокие доходы, а в совете лордов у него не мало сторонников. Само собой предпосылок сомневаться в его лояльности королевскому дому не было, но это в данный момент. Всегда существует шанс, что прислушавшись, к примеру к своим сторонникам из совета лордов герцог Т попытается начать свою игру и станет опасен для целостности нашего абстрактного королевства. Рано или поздно королевский дом принимает решение о его устранении. Однако как это сделать? Нож в спину или чаша с отравленным вином принесёт больше вреда, чем пользы, даже если свалить всё на слишком нетерпеливых наследников, или обиженную родню. Рано или поздно всё равно появятся вопросы и возникнут попытки доискаться правды, при этом наиболее смышлёные а, следовательно, самые опасные и влиятельные довольно быстро сделают выводы о том, кому на самом деле была выгодна смерть бедного герцога. И пусть прямых улик нет, стабильности королевству это в любом случае не прибавит. Скорее наоборот, потому что многие начнут гадать и делать ставки на то, кто будет следующим. Итак, вариант прямого физического устранения отпадает сразу, и проблема пока не решена. Наиболее эффективным решением данной проблемы является достаточно тонкая и тщательно рассчитанная игра. Некоторые изменения в официальных геральдических книгах, пара десятков случайно брошенных фраз, несколько подкупленных людей в свите милейшего герцога и вот уже он является даже не участником, а прямым инициатором заговора по свержению нынешней правящей династии. При этом инициатором совершенно добровольным и абсолютно уверенным в праведности своего дела. Само собой верные королю люди вовремя раскрывают заговор и производится попытка ареста герцога, дабы тот предстал перед судом лордов. Но герцог, хотя нигде и нет прямых улик, позволяющих доказать его виновность, от чего-то оказывает ожесточённое сопротивление, что в данных обстоятельствах равносильно чистосердечному признанию, а когда попытка сопротивления проваливается с наиболее преданными своими сторонниками пытается бежать. Его настигают и, к великому несчастью, в горячке боя его, не сумев различить убивают. Само собой виновные в столь великой потере для королевства будут сурово наказаны, но поделать уже ничего нельзя. Так или иначе заговор раскрыт, главные заговорщики взяты под стражу или перебиты, народ ликует. Что мы имеем в итоге? Изначальная цель не только выполнена, но выполнена с избытком. Устранён не только прямой конкурент правящего дома, но у короля ещё и полностью развязаны руки в плане чисток, что позволяет приблизить к власти наиболее лояльных и отодвинуть от кормушки тех, в чьей преданности возникают сомнения. И, самое главное, теперь уже никто не посмеет обвинить нашего глубоко почитаемого абстрактного короля в нечистой игре. Более того. Он жертва! Ему сочувствуют все, начиная от самого нищего крестьянина, до самого влиятельного лорда.
Теперь же вернёмся от абстракции к твоему заданию. Итак, покушение на принца, в данном случае никак не может быть спонтанной акцией какого-нибудь сумасшедшего. Во-первых о таких акциях никогда не известно заранее, а во-вторых очевидно, что для защиты от таких вот случайных покушений гораздо лучше подойдёт десяток королевских гвардейцев, а не пара специалистов по политическим убийствам. Следовательно данное убийство является ни чем иным, как финальной частью некоего весьма серьёзного заговора, в высших кругах власти. Однако в данном случае нельзя не заметить, что поскольку обоих принцев готовили для того, чтобы они вели страну одним, совершенно конкретным политическим курсом, то убийство только одного из них не принесёт заговорщикам никакой выгоды. Эта смерть не повлияет ни на внешнюю, ни на внутреннюю политику королевства, и почти никак не скажется на экономике. Разве что на первых порах после неё будет очевидно давление в социальной сфере, вызванное повальными арестами и репрессиями среди лордов королевства. Совершение подобного убийства в целях устранения своего политического конкурента, путём подбрасывания явных улик против него? Слишком дорогостоящая и слишком рискованная операция. Есть методы гораздо эффективнее. Внешняя политика? Возможно, но слишком маловероятно. Нет достойных кандидатов. Итог очевиден. Убийство принца не выгодно никому. Вернее сказать на данный момент я могу назвать имена лишь двух мужчин, которые могли бы поиметь с этого определённую выгоду. Догадаешься сам, или подсказать?
И вот сейчас, в связи со всем вышеизложенным, я повторяю вопрос, который задал ранее. Это всё, что ты хочешь мне рассказать? Если ещё не понял, то намекаю, что след любого заговора, если уж удалось его найти, если и не указывает на того, кто его оставил то как минимум ведёт в определённом направлении, а любой слух всегда имеет свой первоисточник. Можешь не отвечать сейчас. Полагаю что у тебя, внезапно, появилось срочное дело, которое требуется обсудить с его величеством, но до обеда я жду от тебя вполне чётких ответов. И да. Насчёт Мелисы. Поскольку она, как фрейлина, вынуждена жить не в собственном доме а в крыле её высочества, то утренней прогулке в парке я доверяю гораздо больше, чем ночному чаепитию в стенах старого, пронизанного тайными ходами и слуховыми щелями, замка. Если не затруднит – передай ей это по пути к его величеству.

- Одежды тёплой, мешки спальные было-бы очень хорошо, и еды в дорогу, которая портится помедленнее. Сумки в поход, верёвку, крюки - наверняка пригодятся. И - удачной охоты, - Мужчина улыбнулся охотнице, а затем перевёл взгляд на оставшуюся их небольшую компанию.
- Ага, утром. Возможно, такие подарки - тоже часть традиции? Кто знает, - Эйнар перевёл взгляд на сестрёнку и кивнул, - Обязательно навестим, и подаришь свою замечательную поделку. Доброе утро, - Он потрепал Эду по волосам.
"А ведь Ива же у Ивара наверняка училась... Или хотя-бы он сам рассказывал, как породу слушать, или ещё что-то..."
- Ива... А твой о... - "Олух, блин!" - То есть, ты ведь знаешь много про духов? Хайнрик говорил, что в шахте, в северном проходе какие-то поселились, - Чуть запнувшись, поинтересовался владелец новенького топора.

Юлиане предложили проследовать к выходу, витеиватым жестом приглашая следовать за охраной, состоявшей из двух рослых стражников.

Для оставшихся Руслана и Джейми путь продолжился вниз. За одной из стен оказался узенькая, уходящая вглубь лесенка, резко поворачивающая направо и удаляющаяся вниз. Один из стражей направлялся вперед, освещая проход, в то время как еще трое преследовали их позади.
Зал, в который они попали, спустившись, представлял собой похожее на заброшенные душевые помещение, где вместо кабинок были крошечные, запиравшиеся на ключ, комнаты.
- Перед ужином вам объяснят вашу дальнейшую судьбу, - отпирая две соседних из них, тот самый охранник, что шел впереди, вежливо распахнул перед Русланом и Джейми двери в полутемные "кладовки", вмещающие лишь кровать и предмет похожий на слившийся умывальник и унитаз.

Пронизывающий до костей ветер и запредельный холод стали постоянными спутниками Элронда так давно, что он почти не помнил, что такое лето. Он продолжал идти скорее по инерции, чем по какой-либо другой причине. Если задуматься, большая часть его жизни прошла по инерции.
Когда-то у него была семья, дом, место где его любят и ждут. Единственное ради чего стоило жить. Но Элронд совершил ошибку - и всё пошло наперекосяк. Пять лет назад он покинул свой дом, и больше ни разу туда не возвращался. Теперь, скорее всего все они мертвы - слишком далеко на севере его родная деревня.
Пути назад нет. Прошлого уже не вернуть, а будущее не предвещает ничего хорошего. Элронд был изгоем последние пять лет, и не видел смысла в своём существовании. Но он был слишком малодушен, чтобы это существование прервать, и продолжал цепляться за жизнь, которая приносила одни лишь страдания.
Он примкнул к этой группе лишь только потому, что так было проще. Они не знали его, он ничего не спрашивал об них. В отличие от других, он не верил в Юг. Всё, что было на юге - это надежда, которой увы недостаточно. Но людям нужна надежда, им нужна мотивация, цель.
Элронд не стал их разубеждать. Его целью было само движение, но в конце концов, ведь каждый имеет право на собственное мнение.
Его раздражали то и дело вспыхивающие богословские дискуссии. Апокалипсис - манна небесная для различных пророков, у которых наконец-то появляется аргументация для своих пророчеств. И судя по всему, один такой был и среди них.
Человек, которого вроде бы звали Виктором, то и дело заводил свою песню о каре Господней. Элронду очень хотелось, чтобы он наконец-то заткнулся, но он держал своё мнение при себе. Услышав голос Виктора, он непроизвольно прислушался. Свет впереди? А вот это уже интересно. Что бы там ни было - всё лучше чем эта осточертевшая ходьба и дующий в лицо ледяной ветер...

Он бежал одним из последних, пытаясь поспеть за убегающей вперёд группой, ориентируясь лишь по звукам и голосам, еле различая очертания людей в свете луны. Несмотря на то, что тропа в снежных сугробах была уже проделана ими, бежать было чертовски трудно. Складывалось впечатление, будто бежишь по вязкому болоту. Ноги увязали в снегу, и нижняя часть штанов была уже полностью мокрой от растаявшей воды. Всё тело покрылось горячим липким потом, волосы липли к голове и металлической маске, скрывающей лицо, а глаза обжигал жар, наращиваемый горячим дыханием внутри неё. Сердце, непривычное к таким тяжёлым нагрузкам, бешено колотилось и готово было вот-вот выпрыгнуть из груди на холодный снег. К звуку тяжёлого дыхания примешивался ещё и хрип.
Но всё это было неважно, потому что за ним гналась сама смерть, не насытившаяся убитыми в лагере людьми. Он чувствовал её дыхание на своей шее. Оно было таким же горячим, как и его собственное, и от него бежали мурашки по всему телу. И страх неминуемой гибели толкал его вперёд, не разрешая останавливаться и передохнуть. Он бежал по протоптанной в снегу тропе, иногда падая, но снова поднимаясь на ноги, игнорируя усталость.
Наконец он услышал голоса. И это были не крики, приказывающие быстрее убираться прочь. И не стоны умирающих в холодных объятиях смерти людей о помощи. Эти голоса принадлежали людям, решившим остановиться, несмотря на грозящую опасность.
Крис пробежал ещё несколько метров и упал на колени, упершись руками в холодный снег, тяжело дыша. Раз кто-то остановился, значит и он может теперь передохнуть, не боясь отстать от группы. Сейчас весь мир вокруг него слился в одно целое, а из звуков он слышал лишь собственное громкое дыхание. Хотелось упасть и пролежать целую вечность, но только чувство опасности позволяло сохранять в себе силы. Вернее ту малую часть, что от них осталась.
Он позволил себе лишь минуту пробыть в почти бессознательном состоянии, в попытке восстановить дыхание, а потом повернул голову в сторону лагеря, откуда изредка доносился леденящий душу вой, всё ещё не поднимаясь на ноги. Ему нужно было ещё немного времени, чтобы полностью придти в себя.

Никто не мог уже точно вспомнить, когда все началось. Одни говорили, что прошло всего несколько месяцев, по словам других - не менее года минуло уже. Но не важно это. Важно только то, что в той, прошлой жизни, вы все были кем-то. Кто-то возделывал землю, кто-то читал проповеди прихожанам, кто-то защищал слабых, а кто-то этих слабых грабил и убивал. Но все это в прошлом, в том самом прошлом, где жизнь еще играла красками и имела вкус. Где вы радовались, огорчались, смеялись, плакали - там, где вы жили. В прошлом, которое уже не вернуть. Осталось вам только настоящее. И в этом настоящем давно уже есть у вас только скорбь, боль и отчаяние.
Каждый из вас помнит, как все случилось. Как однажды на рассвете зашло не одно, а сразу два солнца - одно как всегда на востоке, и второе, стократ ярче первого, взошло на севере. Как после этого перестала родить земля. Как люди умирали от неведомых болезней. Как появились в лесах твари, о которых ранее и не слыхивал никто. Как однажды пришли в селения дворянские дружины и забрали все припасы, а потом люди одержимые голодом бросались друг на друга из-за корки плесневелого хлеба.
Старый мир умер, а мир новый стал слишком опасным местом и не прощал ошибок. На ранее безопасных трактах промышляли банды разбойников, которые некому было разогнать. Пустыми остались целые города, после того как поразили их страшные болезни. Дворяне, кто жив остался, закрылись в своих крепостях, а лучники стреляют со стен в любого, кто осмеливается подойти достаточно близко. Охота стала занятием опасным как никогда, и уходя в очередной раз в лес никто уже не мог точно сказать, кто сегодня будет добычей, а кто охотником.
С приходом зимы дела пошли еще хуже. Таких лютых холодов не мог припомнить никто. Снег сыпал с неба днем и ночью и сугробы все росли и росли. Казалось, что сами Боги прогневались за что-то на жалких смертных и теперь показывают степень своего недовольства.
Среди всего этого кошмара, однако, по прежнему оставались простые люди. Те, кого не забрали эпидемии, кто не стал жертвой разбойников и не попал в лапы жутким тварям. Эти люди бродили среди брошенных поселений, запертых замков, разграбленных храмов, встречали таких же бродяг как они сами, собирались в группы и продолжали идти. Идти на Юг, ведь там, говорят, все осталось так же как раньше. И совсем неважно, что никто не знает кто же именно говорит это. Неважно оттого, что всей душой хочется поверить в это. Потому что если не верить, то не останется ни малейшего повода для того, чтобы продолжать борьбу за свое существование.
Давно уже не видели вы других людей. Вернее видели, конечно, да только мертвы они все были. Идти решили вы старым трактом, что вел в былые времена из столицы Норскийского королевства прямо в сердце Империи. Отчего-то, судя по всему, только вы выбрали этот путь, потому как не было видно следов чьих бы то ни было. Единственное, что вселяло немного надежды в ваши сердца - огонек, что виднелся примерно в четверти лиги впереди.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

- Блин, да с таким осмотром, мы могли твою винтовку нашей красавице в юбку спрятать... - пробурчал Руслан, когда им удалось пройти досмотр, - Пихать глубоко бы пришлось, да все равно б никто не проверил...
Местные достопримечательности, парень встречал с восторгом. Детским и искренним. И даже, спустя какое-то время, стал подражать Мари, которая подражала, в свою очередь, Миросу. Только косые взгляды некоторых местных заставили его поубавить пыл. Хотя и ненадолго.

И вот, то, чего он никогда не любил. Тест на проф. пригодность.
В жизни парень ничего еще не достиг - мал еще, - и хвастать своими достижениями... ох, да что греха таить! Элементарными навыками он похвастать не мог.

Курбанбек слегка подвис со своей анкеткой, на пунктах "род деятельности" да "чем можете быть полезны Империи?".
Поглядывания к Олегу ему помогли не особо. Ах, ну да, он только поздравил парня с потомством, и искренне за него порадовался.
- Напиши еще, что ты двоюродный брат Эллины, и младший сын Шино, ы...
"Такс... имя, возраст, ага... род... "
- Они знают, что такое каскадер?..
"Каска... Спортсмен. А чем могут быть полезны спортсмены?.."
Руслан занял ручку надолго. Настолько долго, что половина собравшихся успели справиться с одной. В результате, в волнующих его пунктах стояло:
"Спортсмен. Чем смогу. Чему научите"
- Ядрена макарона, вот именно из-за таких резюме у меня никогда не было нормальной работы...

-Вот и превосходно! - просияла Мелисса, поднимаясь - А теперь, мой дорогой Чейд, я откланяюсь - синяки под глазами не идут придворной даме, в отличие от старого убийцы. В следующий раз чай с меня.
Сделав изящный реверанс, призванный скрасить её уход, она заскользила к вожделенной постели. Несмотря на то, что леди положено спать много и крепко, Мелисса потратила ещё десяток минут этой странной ночи на сооружение забавного оберега от сглаза, подвешенного над потайной дверцей и таившего в себе колокольчик и два мешочка с дёгтем и перьями. Старому убийце, вбивавшему в неё, кроме всего прочего, и основы этикета непростительно пренебрегать такой мелочью, как стук перед входом в опочивальню дамы. Тем более, что по сравнению с его "шуточками" её невинная пакость казалась детскими забавами.

***

Если алхимик пытается красоваться перед вами своими ядами - гоните неуча в шею. Яд, при всей своей романтичности (спасибо драматургам!), вещь не такая сложная. Отравить можно, фактически, чем угодно - даже водой, если залить её в вас достаточно. Что не менее важно, большая часть ядов прямым или косвенным образом, вызывает неприятный симптом под названием "смерть", который, насколько было известно Мелиссе, неизлечим. Таким образом, у яда ровно два преимущества перед топором - незаметность и отсрочка действия, которые не покрывают единственный недостаток - ненадёжность. Всегда найдётся бугай с проспиртованными кишками, параноик с десятком противоядий и рвотных камней или, чего доброго, алхимик, который принимает митридат каждое утро с пяти лет.
Незаметность, скорость и надёжность - выберите любые два свойства яда и думать забудьте о третьем.
Мелисса размышляла о ядах, готовя себе утренний чай. При помощи лёгких добавок (вкус чая, заметьте, только улучшается) можно придать лицу достаточно зелёный оттенок, чтобы Её Высочество соизволило дать болезной фрейлине вольную на денёк, который оная фрейлина проведёт с большей для себя пользой. Дополнительной прелестью подобного чая было то, что зелёный оттенок (место которому в достойном царстве флоры, но никак не на лице привлекательной девушки) убирался достаточно быстро и практически без дискомфорта. Это позволяло обдумывать детали работы не отвлекаясь на состояние внешности и здоровья.
Работа была с одной стороны - элементарной. Два болвана и крепкая дверь отделяют её от цели. В иных условиях - кожух удушающего порошка, открытая дверь и никаких следов. Вот только тут обнажалась иная сторона вопроса. Глупость, особенно глупость в важных делах, наказуема. Поскольку эти, с позволения сказать, "стражи" служат её господину, следовало преподать им урок более жестокий, чем болезненная гибель от яда. Их работа важна, хоть они и забыли это, стоя целые ночи напролёт в осточертевшем коридоре, вдыхая дым закопченных светильников...
Светильники!
План начал постепенно вырисовываться в светлой головке леди Сноу. Ни один солдат не станет стоять на одном и том же месте несколько часов, если только он не часовой, который стоит на часах. Часовой, который не стоит на часах, нарушает законы не только логики, но и, что намного важнее, военного устава. Последний, кстати, грозит суровейшими наказаниями за сон на посту. Гауптвахта, или (Мелисса поёжилась) наряд на кухню. Любая леди скорее отравится, чем будет чистить картошку на всю роту. Если бы они не были стражей самого короля - она бы не выдумала для них такой жестокости.
Топливо для светильников меняют примерно каждые полтора часа. Коль скоро светильники стоят недалеко от поста стражи - часовые будут единственными, кто "насладится" букетом запахов дыма сполна. Мораль - лёгкое снотворное, на основе каннабиоидов, подброшенное в светильники погрузит их в надёжную дрёму на означенный срок. Заодно сменить масло - на фоне аромата слегка прогоркшего масла запах трав будет незаметен. Для гарантии, когда они уже задремают, выдохнуть каждому в лицо концентрированный состав снотворного - мелкий аэрозоль они почти не почувствуют, а потом заснут надолго. Потом проскользнуть внутрь, взять сувенир, и выскользнуть наружу.
Мелисса погладила довольно зашипевшую гадюку. Нет ничего лучше творческого исполнения задания!

- Хорошо. Будет тебе вещица, что побывала на столе у короля. А сейчас будь добр, покинь мою скромную обитель. Заодно постарайся сделать это так же незаметно, как ты попал сюда. На моей репутации слишком дурно скажется, если среди ночи из моего жилища вместо очаровательной юной красотки выпорхнет такая старая развалина как ты.
Когда Рука короля исчез из его спальни, Кай, ещё некоторое время лежал в постели, притворяясь спящим. В конце концов для профессионала не составит труда лишь сделать вид, что тот уходит, а Каю вовсе не хотелось, чтобы старый пройдоха знал, что он делает. Тем более и сам Кай ещё, толком, не составил детального плана. Само собой для того, кто состоит на жаловании королевского советника, попасть в апартаменты его величества труда не составит. Как и вынести оттуда что-либо. Да, у него, конечно, нет права одевать его величество, или обувать его перед завтраком, как это может делать канцлер, или постельничий, но в праве присутствовать при утреннем туалете короля, и, к примеру, держать зеркало, ему не посмеет отказать никто, включая эту мерзкую свинью - церемониймейстера двора. Однако сделать всё так просто? Где изящество, где интрига? Где, в конце концов, адекватный ответ на подобное задание?
Прежде всего, Кай плотно задёрнул портьеры. Ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то видел, как в его комнате в самые глухие ночные часы горит свет. Итак, попасть в кабинет к его величеству не составит труда. Однако попасть туда просто так, без всякой цели, будет не столь забавно, и, главное, вызовет нездоровые слухи при дворе. В конце концов барон фон Дессельдорф, под чьим именем все при дворе знали Кая, никогда не жаловал своим присутствием подобные мероприятия, за исключением случаев, когда того требовал протокол. Однако, мог же, к примеру, королевский виночерпий, дегустируя сыры и вина, которые будут предложены на завтрак его величеству, немного перестараться, и получить несварение желудка? Само собой ничего опасного, но достаточно сильное, чтобы быть не в состоянии присутствовать лично во время завтрака. Вот в том числе и на такие случаи существуют королевские советники, как особы допущенные, что называется, к телу его величества. Многие даже считают, что стоять подле монаршей особы и подливать ей, особе, вино в кубок, пока она утоляет свой голод весьма почётно. Учитывая придворные связи Кая, получить на это утро данную почётную обязанность труда не составит. Как и обеспечить несварение для виночерпия. В конце концов у него есть вполне приличная складная лаборатория, в которой без труда можно изготовить пару порций очень эффективно, но краткосрочно действующего слабительного. Добавить же его в завтрак, который подадут виночерпию проблем так же не составит. В отличие от королевского его завтрак никто не проверяет, а подают его самые обычные слуги, которых во дворце слишком много, чтобы обычный придворный помнил их в лицо.
Теперь вторая и самая важная часть плана, которая заключается в том, что именно старый пройдоха получит от Кая в подарок. Взяв перо и лист тончайшей, надушенной бумаги, Кай придвинул чернильницу поближе и принялся писать:

Милейшая маркиза. Вчера вечером, гуляя по парку, я заметил вас, когда вы шли по аллее в сопровождении своих компаньонок. С тех самых пор, как я увидел вас, купающуюся в лучах закатного солнца, словно сошедшая на землю небожительница я потерял сон и аппетит, ибо отныне я способен думать лишь о вашей неземной красоте и ни о чём более. Вы прекрасны, как самый нежный цветок лилии и величественны как тюльпан, посреди поля с блёклыми полевыми ромашками. Переливы вашего несравненного голоса затмит даже пение ангелов возле престола всевышнего, а солнце, увидев ваше лицо, должно, устыдившись своей ущербности, отвернуться. Если только в вашей нежнейшей груди найдётся хоть толика сострадания, молю вас, не оставьте просьбы несчастного, чье сердце вы растоптали каблучками своих изящных туфель! Приходите сегодня вечером к южной беседке в королевский парк. Я буду ждать вас там, а если не дождусь, то моё сердце разорвётся в груди от тоски и печали.

Ваш, снедаемый, надеюсь, не безответной любовью и страстью, Тайный Обожатель.
Дав чернилам как следует высохнуть, Кай ухмыльнулся, аккуратно свернул письмо и убрал его в рукав камзола. Юная маркиза де Шовресс, несомненно, очень мила и, кроме того, присутствуя при дворе без мужа вовсе не возражает против быстротечных и бурно протекающих романов, и в иное время Кай не против был бы провести в её комнатах ночку-другую, однако сейчас это письмо сослужит гораздо более эффектную и эффективную службу. Всё, что осталось теперь, это осуществить свой планю Само собой не забыв, в нужный момент, подливая королю вино случайно выронить письмо на стоящий позади кресла его величества столик и, смутившись, снова убрать его на место до той поры, когда настанет время его использовать.
Теперь настала пора выйти на сцену барону фон фон Дессельдорфу. Небольшая накладка на нос, чтобы на нём появилась лёгкая горбинка, немного ваты за щёки, чтобы сделать их чуть более пухлыми. Теперь грим. Подчеркнуть и сделать более острыми скулы, мушка слева, над верхней губой. Не забыть подкрасить корни волос. Конечно, очень неудобно, когда ты весь день вынужден ходить в гриме, однако хуже может быть, если кто-либо когда-либо припомнит, что некую неприметную личность, сейчас находящуюся подле короля, некогда видели неподалёку от тех мест, где всегда заваривалась крутая политическая, или экономическая каша. Несомненно никто не смог бы вспомнить его лица, однако умному будет достаточно самого определения "слишком неприметный".

- Я не видел рядом с этим клинком никакого человека. Более того..я уверен, что там его не могло быть. Мне принёс его чёрный Змий, страж. Вихрь, если ты не понял сравнения. И это - его дар, который я принял. Отныне этот меч мой. - Шино говорил нарочито громко, так чтобы люди слышали его. - Я не знаю Эрика - но готов поспорить, это был сильный человек, не каждый способен взяться за эту рукоятку. Я буду рад услышать его историю..и историю этого меча. Готов поспорить, что если люди подымают такой шум из-за того что нашлась одна из его вещей, то он был известен. - Слова слетали с толстых губ немца, словно чеканные монеты из прохудившегося кошеля, но смотрел он отнюдь не на охрану, а на толпу, что собралась у ворот.

Немного помолчав, великан перевёл взгляд на стража, и уже значительно тише добавил, слегка задумавшись. Кто знает, что творилось на сердце у пивовара, но явно ничего хорошего. Во всяком случае ему хотелось выпить чего-нибудь крепкого, и двинуть кому-нибудь в рожу. - Осталось только понять..кем он был? Героем или злодеем? Преступником, изгнанным в пустоши за нечто мерзкое, или же подвижником, положившим себя в поисках истины? Кто знает. - Наконец, мужчина встряхнулся, кисло огляделся. - И чего все разнервничались так? Учти, страж, если ты продолжишь меня расспрашивать прямо здесь, то я и сам спрашивать начну! - Шутливая вроде бы угроза, но в ней что-то такое чудилось..дремучее, будто какой-то демон раскрыл один глаз, и глянул. А ты сиди и думай, то ли почудилось, то ли пора хвататься за амулеты. Даже не столько в словах, сколько в позе пивовара, в том, как он держал себя. Чувствовалось, что этот постоять за себя сможет, и сделает это с радостью.

Женский крик застал Шино врасплох. Кто-то звал Эрика. Звал надрывно, радостно. Эрика встречали. -"А Шино - нет."- мелькнула горькая и немного эгоистичная мысль. Мелькнула - и пропала. От этого крика, в котором слышалось всё та гамма чувств, что вкладывала в него женщина, от него заходилось сердце. Горе её было столь ярким и обжигающим, что будь Йосенберг хоть на йоту слабей нравом, чем наковальня, то он бы не выдержал бы, и отвернулся. -"Будут ли меня когда-нибудь ждать так же, как ждут этого Эрика? Боже, я завидую ему."- Печаль сжала сердце великана. Кем же он был, этот старый начальник стражи? Может ли он быть ещё жив, где-то там? Или он и вправду стал одним из чёрных вихрей, могучей стихией, выплюнувшей остатки своей прошлой жизни ему в руки? И приняв дар, он вместе с ним примет и всё остальное?

На мгновение мужчине показалось, что он держит в руках хрупкую, будто из стекла, сферу. Сожми чуть - и разлетится осколками. Дыхни на неё теплом - и она отзовётся. Подожди чуток - и она расстает, обернётся чахлой лужицей. Шино бережно, медленно наклонился перед женщиной, лицо у него было грустным, а своей лапищей он закрыл ладонь женщины, прижавши её на пару мгновений к горячей, колючей и вымазанной в пепле роже. И тихий, еле слышный шёпот, слышный чуть ли не каждому у ворот. Будто между двумя мирами, мёртвым и живым, между Эриком и Анной. - Я приду. Совсем скоро, малышка. Ты только подожди ещё немного. Я принесу тебе весть. Иди, малая. А я - приду. - именно это пророкотал великан..И отпустил маленькую, холодную ладошку, погладив напоследок женщину по голове, чувствуя всей ладонью, как вздрагивает эта измученная женщина.

В эти секунды Шино чувствовал себя кем угодно, но только не светлым вестником, которых когда-то называли ангелами. Сволочью, обманувшей доверчивого зверька - это да, было. И дело было не в том, что он никогда не постучится в двери этого дома. Совсем напротив, именно это он и должен сделать. Проблема была в том, что ждать там будут Эрика. А придёт Шино. В общем грустно было немцу, почти как тому самому начальнику стражи, что сгинул где-то там, за чертой города. Увидеть бы его, тогда хотя бы было что сказать.. А ещё немца смущала одна маленькая деталь. Возле жилища людоедов..Он видел кусочек частичку доспеха, очень похожего на те, что были на стражниках. Может ли это быть тем, о чём он думает?

Когда Шино поднялся, то мир почему-то показался ему чуть размытым, и он непроизвольно пару раз моргнул. Ох и давно такого не было с ним, всё-таки наковальни в Германии делают хорошие.

Ильва


Эхо шагов в тишине леса разносилось, казалось, на несколько миль вокруг, выдавая присутсвие юной охотницы. Даже когда Ильва замерла, вслушиваясь в звуки замолчавшего в преддверии зимы леса, ей казалось, что она слишком шумит, нарушая повисшую в чаще пелену спокойствия своим громким неровным дыханием.

Оглядевшись, она увидела цепочку следов, оставленных оленем. Судя по размеру копыт - это был молодой, но уже успевший окрепнуть самец. Чёрные пятна вспаханной копытами земли разительно выделялись на тонком покрывале пушистого белого до рези в глазах снега. Проследить за такой добычей не составляло труда, если только олень не прошёл здесь ещё ночью.

Нагнувшись над одной из лунок, девушка взяла горсть земли и растёрла их меж тонких пальцев. Она не успела ещё смёрзнуться, а значит, зверь не успел уйти далеко. Поспешив по следу, Ильва уже через пять десятков шагов услышала тихое журчание воды и едва слышные всхрапывания. Оказавшись около густой высокой травы, что обычно растёт по берегам в заводях Быстрой, и взглянув сквозь сеть пожухлых, покрытых инеем стеблей, девушка увидела годовалого оленя, мирно вьющего из реки.


Ива, Эда, Эйнар

До слуха стоящих в стороне от деревни изгоев донёсся сиплый крик проспавшего и вконец обленившегося петуха. Там, совсем неподалёку от них, мир продолжал жить своей жизнью. Детвора, не особенно понимая что только что произошло на берегу, снова резвилась, опрометью бегая меж домов и осыпая друг друга комками из снега и грязи, старшие жители приступили к своим привычным ежедневным делам. Жизнь в Крае вновь шла своим чередом. Разве что на лицах людей появился отпечаток угрюмой задумчивости, да в сторону оставшихся на берегу избранных никто не смотрел, иной раз даже специально обходя их по большой дуге.

Постояв ещё немного у воды, изгои разошлись по своим делам...

Эда, Эйнар

Брат с сестрой довольно быстро оказались на полянке, где ещё вчера Эйнар растянул силки. Ещё издалека они заметили, что натянутой меж кустарников сети не видно на месте, а когда приблизились, то обнаружили вместо неё сбившийся ком верёвок, в центре которого лежала окоченевшая куропатка, видимо, ещё на исходе дня залетевшая меж кустов в поисках укрытия от бушевавшего ночью пронизывающего ветра.

Ива

Девушка довольно быстро оказалась около небольшой, но ладной избушки, стоящей наполовину на помосте из брёвен, под которыми плескалась резвясь речка Быстрая. Единственная лодка, качаясь на привязи, то и дело билась бортом о брёвна, сиротливо поглядывая кормой на свою подругу, снующую на другой стороне реки по гладкому зеркалу тихой заводи. Гарод, которому Ивар давно уже отдал обе ладьи за ненадобностью, сновал по воде, проверяя сети. Старик работал один, как, впрочем, и всегда.

Едва открыв двери избы, Ива услышала тихий скрипучий голос своего отца. Старик что-то едва слышно напевал себе под нос. Прислушавшись, девушка угадала мелодию колыбельной, под которую засыпала ещё будучи совсем крохой. тогда, когда Ивар ещё не повстречался в лесу с медведем и мог видеть свою приёмную дочь... С какой нежностью и тоской он смотрел на неё каждый раз... Как давно это было...

Леон улыбнулся лишь в ответ, когда Чейд стену выставил в сознании своем. Старик еще крепок, что очень хорошо.
Выслушав куратора, немного помолчал Уоррен, сделал маленький глоток из своего бокала. Насладился вкусом вина, переходящим от пряного к терпкому и оставляющему прекрасное послевкусие, напоминающее свежий чернослив с медом. Это вино недешево обошлось Леону, но оно явно стоило отданных денег. К нему отлично подошло бы что-нибудь мясное, но, увы, ничего похожего под рукой не было. Хотя вино и без того было воистину великолепным.
Лишь когда с ответом затягивать стало уже неприлично, Уоррен молвил:
- Исходя из того, что все это идея короля, в чем я не сомневаюсь теперь, а так же из слов твоих, уважаемый Чейд, о том что затея эта шутка всего лишь, могу я сделать вывод, что не такая уж это и шутка - Леон усмехнулся - Мы слишком давно знакомы, уважаемый Чейд, чтобы я поверил в то, что за этим не кроется нечто более важное. Виданное ли дело, просить убийцу, с не самой приятной репутацией, принести безделушку с королевского столика. Ты сам-то понимаешь, как это звучит, уважаемый Чейд? Что-то другое послужило поводом для твоего появления в моем доме. Хм, проверка все это возможно? Хотя, нет. Дай-ка мне пару секунд, мой добрый Чейд.
Леон поднялся на ноги и широкими шагами стал ходить из угла в угол. Лицо его приобрело задумчивое выражение, а себе под нос он бормотал короткие рубленые фразы.
- Приближенный короля. Проверка? Да. Идея короля? Да. Доказано? Да. Магия работала. Король в курсе. Несомненно. Это его идея. Да. Шутка? Нет. Проверка? Да. Приближенный короля и король. Проверка? Да. Совместная проверка? Да. Проверка преданности? Вне сомнений. Проверка умения? Конечно. Пришел ночью. Избегал лишних глаз. Стеснялся шрамов? Возможно. Мог ли спрятать шрамы днем? Да. Что тогда? Сохранял тайну? Да. Вне сомнений. Игра-шутка? Нет. Не те люди. Раньше случалось такое? Нет. Игра? Теперь точно нет. Исключено. Приближенный короля. Пришел ночью. Скрывается от посторонних. Не хочет огласки. Сохраняет тайну. Большая осторожность. Просьба? Слишком мелочна. Значит что-то другое - резко развернувшись на пятках, Уоррен посмотрел прямо в глаза Чейду - Уважаемый Чейд, сложив воедино все факты и все, что сказал ты, пришел я к выводу весьма неутешительному. Совсем не королевский столик с его содержимым стали причиной твоего появления в моем доме посреди ночи. И отнюдь не из-за шрамов страшных выбрал ты столь поздний час, ведь и днем ты мог бы скрыть лицо свое под капюшоном и тем самым избежать внимания. Ты хотел, чтобы никто не прознал о твоем визите. И наводит это меня на мысли о том, что этим мелочным поручением ты и король желаете проверить две вещи сразу. Хотите вы знать предан ли я королю так же как и ранее, а еще желаете проверить умение мое. Я верен престолу и навыки мои всегда отточены и готов я по первому слову нашего короля пустить их в ход, но, хочу я, чтобы ты сказал мне истинную причину, по которой явился ко мне. Ведь прав я, добрый Чейд, совсем не шутка-игра стала причиной твоего визита?

Вы не можете просматривать этот пост!

Мелисса вперилась в собеседника голубыми глазами. Воровство не входило в список её прямых обязанностей - леди не должны опускаться до подобных мелочей. Более того, её интуиция вопила о потенциальных неприятностях.
Она взяла на себя обязанность по разливанию чая, наблюдая за реакцией собеседника - ему ли не знать, что может сделать с ним глоток "неправильно приготовленного" чая. Впрочем, пока что она не собиралась лишаться интересного собеседника.
- Подробности задания, Чейд? - промурлыкала она, добавляя ему сахар - Я положу три ложки, ты не против? Что взять? Сроки выполнения? И незаметно ли для...?
Она многозначительно смолкла, делая большой глоток ароматного чая. У дела в отличие от напитка был дурной запашок.

Барлоломей поблагодарил учителя, кивком но к печенью не притронулся. Чай в его кружке, так же во время его визитов, оставался нетронут. Юноша брал его в руки, подносил к губам, даже кажется делал небольшие глотки, но ни в одной кружке за время его визитов не убавилось влаги. Он разумеется безгранично доверял учителю. Но поневоле задумаешься стоит ли принимать, что то из рук человека который обучал тебя обращению с ядами. Многие из его рассказов были еще весьма свежи в памяти молодого викария.

- Разве... незаметно "одалживать" вещи это то чему вы меня обучали учитель? - голос юноши слегка растягивал предложения, создавая ощущение, что он задумывается над каждым следующим словом - Мне казалось мое обучение включало в себя несколько... иные предметы. И разве у вас появилась причина сомневаться в моей... компетенции? Ведь будь у вас в ней сомнения вы бы не допустили меня до... практики.

Викарий взял небольшую паузу.
- Возможно вас интересует не стал ли я предан королю больше чем вам, учитель?

Упав на кровать, Джаспер в очередной раз мысленно проклял те обстоятельства из-за которых он угодил на эту службу и был вынужден проводить сутки в карауле наедине с кем-нибудь из своих идиотов-сослуживцев. Большинство из них были просто восторженные кретины, которые упивались собственным положением личных гвардейцев короля и всеми теми благами, которые приносила подобная служба. Нет, конечно они все до единого были весьма умелыми войнами, но вот собеседниками..
В отличии от обычной городской стражи, гвардейцы имели в своём распоряжении небольшие отдельные комнатушки в огромном приземистом здании замкового гарнизона, заместо общей казармы. Как подозревал Джаспер, это здание было пронизано всякими потайными ходами как червивое яблоко, иначе было трудно объяснить как Чейд умудрялся появляться в комнате словно из ниоткуда.
Отношения двух убийц нельзя было назвать холодными, но и особой теплоты между ними не было. Они придерживались сугубо делового подхода и обоих это устраивало .
Вот и сейчас, появившись как из-под земли, Чейд бросил пару ничего не значащих фраз и перешёл к делу.
В ответ на странную просьбу своего "наставника" Джаспер лениво махнул рукой и буркнул:
- Конечно, конечно, старый зануда. Я сделаю что угодно, лишь бы отсюда ушёл так же быстро как и появился, и дал мне наконец поспать. Один день в карауле - и я готов лезть на стену от скуки. А настоящая работа выдаётся так редко в последние месяцы..
Клотту никто не ответил, но он и так знал, что Чейд уже покинул комнату.

Пролежав минут десять, Джаспер резко выпрямился на кровати и внимательно осмотрел комнатушку. Всё было точно так же, как когда он сюда входил. Вот чего, а опыта у Чейда было не отнять. Призраки и те оставляют больше следов.

Пробурчав нечто неразборчивое себе под нос от досады, Джаспер встал с кровати и мягко ступая в два шага пересёк помещение. Привычными движениями сняв гвардейские доспехи, которые были на редкость неудобные и шумные, он облачился в свою любимую броню из кожи и, накинув плащ, выскользнул в коридор, тихо закрыв дверь на ключ.

Через двадцать минут Джаспер уже стоял преклонив колено перед королём в его личных покоях и рассказывал о странной просьбе Чейда.

Объясняя устройство империи, а именно запреты для землян, Эл разошелся ни на шутку. Он поносил правительство как распоследний пенсионер, но оказалось, что помимо подачи вакансий в местном Белом Доме, свадеб между коренными и приезжими, а так же выхода за пределы Империи более ничего не запрещалось.

- Тут ведь как, идиотов-то выходить в пустыню нет, а если кто вышел, тот уже либо не возвращается, либо возвращается, но не он. Дурик-каннибал. Был у нас такой Питер. Ваш, русский. Не терпелось ему открыть для себя здешний мир. Колумб недоделанный. Ушел весь такой, я мол вам землю другую найду, заживем! Через месяц у ворот долбился, пустите мол меня вшивого, с десятком жизней за спиной, я ничего не нашел, но расскажу, как мне было херово.
- Уходят часто, - прервал его тираду Макс, - но кто их знает, почему не возвращаются. Может, умирают, может, действительно, находят что-то. Желающих последовать их примеру очень мало, в основном не определившиеся, отчаявшиеся, недовольные устройством. У нас можно жить, если не иметь амбиций становиться императором, например, - подытожил он.

За этим разговором они оказались в нескольких метрах от главных ворот.
Вблизи городская стена уже не позволяла увидеть даже кончик самого высокого здания. При попытке определить ее высоту захватывало дух. Ворота, сквозь которые не далее часа назад вытолкнули имперских преступников, казалось, пустовали, но Макс предупреждающе поднял палец, призывая остановиться.
- Дальше нам нельзя, часовые не дремлют и лучше пусть вас не видят в компании с нами.

Настал момент прощания.

- Сейчас вас встретят не менее двух десятков стражников, ну…. полицейских, - мельком взглянув на Джейми, давал последние указания Макс. – Попросят вывернуть карманы, не удивляйтесь.
Он на секунду замолчал, крепко прижав к себе Эллину, с трудом оторвал от себя и передал отчего-то Олегу.
- Скажите, что это было ее решением, не говорите, что она помогала кому-то из вас, вряд ли одобрят. Спасибо за оружие! – он взмахнул пистолетом на прощание и, не оглядываясь, пустился вверх по склону.

- Сестренке передайте привет, ее все мужики в городе знают. Салли. – весело проговорил Эл, прежде чем отправиться вдогонку.

***

Серый камень, из которого была грубо слеплена огромная городская стена, пошел и на ворота. Громоздкие и неуклюжие, они недолго оставались неподвижными. Медленно отошла створка и поползла в сторону, послышались голоса.
Когда дверь в Империю полностью открыла проход, первое, что достигло ушей путников было «У них Эллина, дочь Кэхоса».

- Приветствуем вас, Вспыхнувшие на нашей земле! – видимо, таково было официальное обращение к новоприбывшим, поскольку солдат-стражник, судя по виду, сам был с Земли и мог бы поздороваться иначе.

Во встречавшей их толпе было не менее двадцати таких, как он. Стоявшие впереди дежурно и вежливо улыбались. Прячущиеся за их спинами держали наготове арбалеты, на всякий случай.
Среди них были и те, кто обладал внешностью схожей с чертами Эллины. Эти выделялись еще и ростом, а так же особым стилем в одежде. То и дело они блестели золотыми нитями, вкраплениями каких-то камней, а вместе с ними светились и они сами. Другие же одеты были попроще, но от простого люда, собравшегося поглазеть, их отличали кожаные доспехи с металлическими пластинами.

- Просим вас предоставить на досмотр вещи, - представительный стражник, из коренных, проговорил это настойчиво, но с бесподобно вежливой улыбкой.
- Дочь Кэхоса отдайте нам, мы доставим ее отцу, - продолжил он. Однако, необходимость в этом почти тут же отпала. По мощеной тем же серым камнем улице, широкой и, как ни странно, чрезвычайно чистой, неслись во весь опор двое всадников, за ними следовал автомобиль, самый настоящий, но медленный и грубо сколоченный из листов железа, дым из выхлопной трубы поднимался зеленый, а привычный землянам аромат выхлопных газов сменился чем-то пряным, даже приятным.

- Избранный при Императоре, Кэхос из рода Ирдов! – подобострастно продекламировал тот же страж.

У медленно, с достоинством покинувшего "экипаж" мужчины, светящегося сильнее каждого из присутствующих здесь коренных, была внешность коршуна. Он цепко оглядел прибывших, не соизволив улыбнуться или приветствовать их. Затем прошел вперед, к дочери. Но остановился в шаге, осмотрел скептически и отчужденно, затем бросил:
- Пусть остается с кем-нибудь из них, - кивнул он в сторону восьмерых пришельцев, чем вызвал оцепенение среди своих подчиненных и удивленный шепот десятка зевак.
– Из города более не выпускать. Приветствую, - наконец, бросил он группе и резко развернувшись, зашагал обратно к автомобилю, за рулем которого восседал гордо паренек лет восемнадцати.

- Просим вас предоставить на досмотр вещи, - растерянно повторил стражник.

ссылка

Зернелл только смерил Чейда холодным и неприязненным взглядом. Более неприязненным, чем обычно, когда Крулл, уже привыкший к "проверяющему", показывал к нему всего лишь лёгкое раздражение, вызванное скорее помехой в виде его неожиданных визитов, чем какими-либо еще причинами. Их разговоры были редкими, но Зернелл не интересовался Чейдом больше, чем кем-либо еще. Да, Зернелл наблюдал за ним. За тем, как он двигается, что делает и как... Но только ради общих знаний. Это не было проявлением затаённых планов.
Сегодняшний разговор - а точнее то, что Чейд изо всех сил пытался превратить в разговор, и что изо всех сил прерывал Крулл - проявил более сильную неприязнь со стороны Зернелла. Убийце не нравились подобные вещи. Даже так - воровство? Невелика беда. Посылать его самого воровать? Идиотизм. Зернелл ненавидел идиотизм и его раздражали идиоты.
Итак, Крулл был недоволен, и слабо скрывал это. Прищурившись, мужчина посмотрел в глаза Чейду.
- Нет, - другой человек бы мог долго объяснять, почему именно сказал это, но Зернелл предпочитал действия словам. Именно поэтому он не стал дожидаться продолжения разговора, вставая из-за столика и шагая к выходу. Что за глупости приходят в голову к этому человеку, подумал он. Очередная проверка? Ничего получше не придумал...

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Горец вломился в сокровищницу чуть не сорвав дверь с петель. Настроения у него не было, этот мелкий истеричный пузан хоть раз в своей не менее истеричной жизни оказался прав когда пихал столько проклятых магических штук, а Зарофт ой как не любил проклятую магию *хотя вряд-ли кто-то нашел бы на нем хоть одну не зачарованную вещь* Громадный в своих доспехах горец возвышался над стражниками почти как полноценный орк. А массивные доспехи и подвешенный за спиной щит делали его еще убедительней.
-Дети равнинных псов! На вас хоть что-то можно оставить?! - Гаркнул личный телохранитель Лирацио - Какого беса вы будучи в самой безопасной части дворца умудряетесь пропустить вторженцев?! И какого беса, такой воин как я должен исправлять ваши ошибки?! - Гаркнул он так что все стражи даже те что находились в глубине сокровищницы вытянулись в струнку.
- Но Зарофт-дар - Почтительно обратился к нему один из стражников - Здесь никого нет... - Неуверенно доложил он. - Все спокойно как обычно, тихо, и никого не... - Договорить ему не дала сокрушительная оплеуха в челюсть.
-Никого не шатает ящики глупец - Прорычал горец и указал пальцем прямо на Тыблю. Видеть он его наверное не мог... Или мог, но указал в общем-то верно.
За спиной гиганта появилось еще около десятка людей одетых в цвета дворцовой гвардии.
-Прррочесать сокровищницу. Проверить двери Зала Коллекции. Седоборродый сказал что здесь двое посторронних. Меня не волнует как. Найдите их! - То ли от гнева, то ли это горный акцент проглядывал, великан начал порыкивать в своей речи. А гвардейцы растянувшись широкой цепью двинулись прочесывать сокровищницу.
Сам же воин добыл какой-то кристалл и дохнув на него раздавил в руке. В отличии от ожидаемого отсутствия эффекта который ожидал видевший запутанную вереницу волшебных плетений Тыбля, от камня в разные стороны буд-то жидким стеклом покрыло все стены, а плетение заклятия заключенного в артефакт органично вписалось в общую канву заклятий охватывавших эту комнату. Невольные подельнички поняли, что дело начинает приобретать не такой уж и аппетитный оборот. Зато оба поняли, что комната за замками являлась местом хранения практически Легендарной коллекции Лирацио Фирвальди.

- Мужик, у меня с тя башка трещит, - неожиданно встрял Эл. Обращался он к Олегу, предварительно фамильярно похлопав его по плечу. – Но за пистолет благодарствуем, мы еще его разыграем, кто кого захоронит типа, хыы.
- Дай-ка я те все расскажу, пусть голубки поворкуют там по-своему…- понизив голос, хмыкнул он, на что Макс недовольно поглядел, но возражать, как ни странно, не стал. Видимо, Эл был не так уж недалек.
- Я смотрю, тут на меня косо глядят, ну так мне и пофиг, мы с вами минут пять еще вместе, а потом – удачи, сеструхе моей привет передавайте. Я не горжусь, но вор из меня вышел отменный. А чо, у этих одаренных воровать самое приятное. Мне зарплаты мало было. Я решил этот вопрос по-своему. Ну попался, ну еще раз, а! – он махнул рукой, почти с досадой, если б не блаженная улыбка при воспоминании о воровских денечках.

- Так…если вкратце…
Далее последовал сбивчивый, наполовину состоящий из слов-паразитов, междометий и ненормативной лексики рассказ, в ходе которого путники услышали о том, что «дураков нет, из теплого местечка линять», а «придурки», которые все же решили попробовать, «конечно, взад не вертались». Еще, с похабной ухмылочкой он красочно поведал Юлиане, что ворота на вход работают только для «новичков» - выйти, мол, только один раз можно. И, сосредоточившись на ней же, поведал, будто о медали за отвагу, как однажды «уложил» одну одаренную и боялся, что «залетит» и его «нахер за ворота», а оказалось, что они «не так размножаются».
- Почкованием бл* что ли?!
Вообще, Эл то и дело извинялся за какое-нибудь крепкое словцо и даже рассказал коротко, как его пытались перевоспитать, отправили к мелким в школу учиться «красиво балаболить», но он был безнадежен, о чем сообщалось с гордостью.
- Я по жизни такой. Я ведь как с сеструхой сюда попал…- и тут все встало на свои места, - по малолетке в колонии сидел, а она в детдоме срок мотала. И разрешили за хорошее поведение нам повидаться. И тут этот белый свет, дела…. Да мы как в рай попали, ага. Макс вон тоже…с нами одновременно, правда, он этим был…

- Ты к теме лучше вернись, времени мало, - очнулся от «общения» с любимой Макс.

При школе, как выяснилось, была и библиотека – создавалась она сугубо прибывшими. Всего процента с два попадали в этот мир с книгами. В итоге около восьмиста шестидесяти экземпляров, да еще около полутысячи написанных от руки по воспоминаниям, на разных языках, и даже пара электронных – вот и весь книжный запас. Остальное прибывшие предпочитали литературу держать при себе, обмениваться, но в библиотеку не несли – там все проверялось досконально охраной города, жителя же обыскать не могли.
Следующим пунктом Эл сообщил о самой многочисленной «ссылке в пески». Ровно пятнадцать недовольных, «могучая кучка, мать их». По его словам значилось, что наверняка были и есть еще, но «где ж их найдешь…».
- Да и не надо вам этого, гиблые они люди, сами не живут и другим не дают, - из вполне серьезного итога следовало, что с такими революционерами он был знаком не понаслышке.


Последнее Эл рассказывал уже не только Юлиане – он, радостный, что завладел аудиторией, поворачивался ко всем, улыбался кривыми и наполовину отсутствующими зубами, особенно старался для девушек.

***
Тем временем, Мари терзали смутные сомнения, что дядька со странным, но к счастью коротким, именем пытается отнять у нее маму. Говорил он складно и спрятать маму предлагал. От других дядек, которые там за стеной живут. Она долго молчала. Так долго, что можно было начать подозревать глухоту или отрешенность на психологической почве, да хотя бы просто игнорирование Олега. Но Мари, поколебавшись, ответила:
- А когда можно ее опять забрать? – взгляд, исполненный надеждой, вцепился в парня, да так крепко, что захотелось просто отнять черепушку и бежать подальше от истерики и визга.
Но отвечать не пришлось, девочка все решила сама, предложив «быстренько отрыть ночью, пока дядьки спят». И, радостная от своей придумки, разулыбалась доверчиво.

Искать нужный ориентир пришлось долго. При имеющемся у группы времени, конечно. Минут пять они быстро обошли почти весь отрезок пути от пещеры в обратном направлении. Вдалеке виднелись камни, но почти везде находились и жители пещер, что стояли неподалеку от прекрасных ориентиров.
Наконец, Мари заныла и пришлось воспользоваться услугами небольшого булыжника, лежащего одиноко, но твердо.
- Я скоро вернусь, мам, - малышка поцеловала череп и неуверенно уложила его вместе в винтовкой в вырытую яму. Всю обратную дорогу оглядывалась и плакала, тихо и как-то не по-детски обреченно.

Группа виднелась довольно далеко внизу. Когда Олег и Мари, запыхавшиеся, догнали их, разговор шел о книгах. Девочка тут же отошла подальше от мужчины, не подпустила к себе даже Джейми, и все всхлипывала, что-то с горечью приговаривая.
- Дядя Олег! - неожиданно громко крикнула она, спустя несколько минут – а маме вдруг там неудобно под камушком? А вдруг пистолет в нее выстрелит? Давайте вернемся, ну пожалуйста, я ее заберу…

"Хи-хи, ха-ха... и в кашу плюнуть... Да-да-да, непременно плюнуть... НАГАДИТЬ! Всем нагадить! Ай да Тыбля, ай да молодец!"
Бес резвился где-то на верхних ярусах стеллажей раскачиваясь из стороны в сторону и перепрыгивая с сундука на сундук. Своим демоническим чутьём он ощущал, что кроме золота и драгоценных камней, тут ничего интересного нет, а этим добром он всегда успеет набить полный рот и убежать... Для успокоения своей совести, он всё же сунул пару монет и камней за щёки, от чего стал походить на хомяка... Большого, мерзкого и вредного хомяка.

Громкие шаги очень заинтересовали миньона и тот поспешил посмотреть, кто или что издаёт такое громкое "Бум-бум-шлёп".
- Тем больФе фкаф, тем громфе падаефт... Прошепелявил Тыбля и поспешил, чтобы не пропустить самое интересное.
В отличии от миньона, остроухий почему то не спешил, а усердно пытался спрятаться, причём делал это по мнению миньона совершенно неправильно. Нужно было мимикрировать, слившись с окружающей обстановкой, а эта голова прячется за стеллажами. Так его обязательно найдут.

Чтобы высказать своё "ФИ", Тыбля пожевал челюстями и сплюнул на ладошку монетку, которая теперь напоминала золотой комочек. Жеваный и обслюнявленный золотой комочек.
Как следует прицелившись, миньон отправил его в полёт, целя прямиком в бестолковый лоб потомка остроухих эльфов. Гаденько захихикав, Тыбля сделал сальто назад и припал к сундуку, осторожно высовывая свою моську, чтобы не пропустить чего интересного.

Хоть половинчатый потомок эльфа и двигался среди строго и порядочно сложенных сокровищ, лавируя между сундуками и стопками из злата, в отличии от демоненка сторожевых кристаллов он не видел. Но, пока ему везло. Ни страже ни кристалам он на глаза не попадался, но долго ли ему будет так везти? Тыбля оперативно обыскивал стражника, но ничего подходящего обнаружить пока-что не мог. Никаких колец, амулетов или прочего обнаружено не было, да и вообще, ничего кроме одежды, и оружия на стражнике обнаружено не было. Что крайне удивило миньйона. Видимо, все таки за безопасностью тут все же следили, как и за тем, чтобы стража не выносила больше чем приносила.

А тем временем не слишком хорошо освещаемый зал сокровищницы продолжал открывать перед Валароном свои просторы, и еще одну неприметную дверцу с несколькими замками на ней. Что характерно замки висели со стороны сокровищницы, и имели внушительный вид.
Рядом послышался стук шагов, кто-то шагал рядом но пока был скрыт за штабелем сундуков стоящих один на одном. Идущий насвистывал себе под нос.
-Зик! Когда там ужин уже принесут?! - Внезапно рявкнуло над ухом -
- Жди молча! Скоро наверное притащат - Лениво донеслось со стороны входа.

Вы не можете просматривать этот пост!

Радуясь тому, что не Руслан теперь в ответе за жизнь несчастной, парень отодвинулся от пострадавшей, давая возможность знающим людям заняться ее раной. К окровавленным рукам, уже успел налипнуть пепел, щекоча и тревожа кожу.
Трое раненных, двое убитых. Какие-то пара секунд и столько жертв.
И количество пострадавших, похоже, собирается расти еще в геометрической прогрессии... надвигалось торнадо.
Нужно было укрытие. Те ребята не успели рассказать, долго ли идти до города. А последнего выжившего, задорно дубасил земляк... Трое убитых.
Оставался только ребенок. А что там с ним?..

Маленькая девочка истошно верещала, будто за ней гонится сам Сатана. Хотя... Этот здоровый медведь, был все же не менее пугающим. Дав мужчине кличку Сатана, парень оттер свои руки от крови с помощью пепла, и пошел быстрее собирать свои пожитки. Неловко как-то, сверкать перед честным народом своим прекрасным телом. К тому же, он собирался спасать ребенка от разрыва сердца, а компания голого окровавленного мужика не многим лучше, чем тот же немецкий Хагрид.

Единственный остававшийся в живых бандит - великан, что лишил Олега уха - умирал мучительно. Получая удары, он лишь хрипел, а из шеи нескончаемым потоком хлестала кровь. Спустя две минуты он замолчал, глаза остекленело уставились в серое небо.

Всего в паре метров от Олега неслышно умирал другой человек – он так и не успел представиться…
Кровь у Михаила почти не шла, но он даже не отреагировал, когда полуодетая Юлиана приложила к саднящей ране свой единственный топик. Он становился все белее, пока вдруг не затих, невидяще без тени упрека взирая на склонившуюся над ним девушку.

Ситуация с получившей ранение Алишей была куда оптимистичнее – благодаря умелым действиям Сергея кровь остановилась почти полностью, что, хоть и не привело ее в сознание, шанс на жизнь давало.

Тем временем Шино семимильными шагами настигал замызганную малышку, на подгибающихся от ужаса ножках летевшую вперед, не разбирая дороги. Оглянувшись, на свою голову, она зарыдала от представшей картины – за ней гнался мужик…Огромный! Убить ее собирается!
Когда пивовару удалось догнать девчонку, она почти обезумела от страха – рвалась, царапалась, выгибалась, пыталась кусаться и нечеловеческим голосом кричала что-то нечленораздельное. Отделался здоровяк исцарапанными руками и синяком от пинка в бедро. Пока она извивалась в его объятиях, Шино успел заметить сквозь серую грязь и дырявую футболку совсем свежие кровоподтеки. Кроме этой «одежды» на девочке ничего не было, да и футболка было ей на несколько размеров больше, потому и прикрывала голые коленки.


Небо казалось на несколько оттенков темнее, но то была не ночь. Временами долетал теплый приторный ветерок. И вот, спустя несколько секунд с другой стороны, откуда пришли теперь уже семеро путников, двинулась на них черная воронка. Поднимала клубы пепла, затягивая их внутрь и становясь шире и потому мощнее. Теперь было ясно, почему так торопился отпустить их компанию чернокожий бандит.
Ребенок на руках у Шино забился сильнее, увидев приближавшуюся бурю, и, улучив момент вырвался, словно таракан скользнув куда-то под холм.

ссылка

Появление бандитов в подобном месте... Руслан было ущипнул себя, чтобы увериться, что этот бред реален.
Что там говорят про ограбления? Отдай все, что есть, жизнь и здоровье важнее?..
Действительно, довольно простой выход из сложившейся ситуации... В дискуссию было пустился русский, однако огнестрельный аргумент отбил всякую охоту спорить.
- Все-все, товарищи!.. - Руслан поднял вверх руки, миролюбиво улыбнувшись, - Мы вас поняли...
"Противные, мерзкие ублюдки, позорят и без того хреновую страну, в таком месте!"
Парень начал улыбаться, и раздеваться, вдохновляя всех личным примером. Ему не очень нравилось, что вооруженным сволочам понадобились еще и женщины... Он уже приписал их в свою "стаю", хоть и толком не знал, как их и звать.
Ох, если задуматься, у девушек-то все схвачено будет. Вон, парни какие... И при оружии и серьезные, в обиду не дадут, накормят, напоят, если понадобится. Ой, да ладно... Девушкам будет проще, если они пойдут с ними.
К слову о женщинах. Почему девушку-копа не захотели?
Не время жалости к менее привлекательным особям: зато, в стае останется хоть одна половозрелая самка... В пустыне и это уже за сокровище.
"Боже, о чем я думаю..." - ошалело подумал Курбанбек, сняв с себя штаны, и уложив их в общую кучу, - "А теперь, серьезно."
Нападающих немного. Но они при оружии. Отчаянные ребята, но судя по тому, что мы сразу не ушли в расход, у нас есть два варианта: а) Они не хотят портить вещи; б) Патронов у них не очень много.
Поскольку в пепле сейчас только ухо... Вариант "а" все же не стоит сбрасывать со счетов. Физические характеристики у парней не слабые. Даже если убрать оружие, просунуть могут всей компании, все равно...
Вместо того, чтобы просто показать наличие патронов, он выстрелил. С какой целью? Запугать, ясное дело. Показать, что патронов не жалко. Показать, что он достаточно меток, чтобы сбить ухо... Показать, что не блефуют. А может, они просто дебилы?.. Так, добавим в общую оценку...
И что мы имеем?
Трое вооруженных дебилов, которым явно не жалко патронов, боятся испортить вещи, и при этом достаточно меткие, чтобы поубивать всех с достаточного расстояния. Убежать - хрен там. Напасть - хрен. Отдать вещи... Кто их знает, может они после этого решат прикончить, пачкать то нечего.
Что-то не так в этой комбинации...
Твою мать, точно!
Нахера дебилам книги?!
И что это за мальчик, драть его в ногу.
- Мы попали сюда не более двух часов назад... - Руслан услужливо вышел вперед, оставил стопку вещей, и, показывая руки, отошел назад, - Мы не знаем куда попали, эти вещи, все что было при нас, при... Переносе. У вас... поселение?.. Есть кто-то еще?..
"Нет-нет-нет, слишком смело, может эти хреновы дебилы просто задницы подтирают книгами, а не тащат их куда-то..."
- Позвольте присоединиться. Хотя бы в качестве пленников. Мы сможем стать полезными. Без претензий на провиант и воду.
Переговоры-переговорами, но и делать нужно что-то. Запасной план. Вдруг у девушки в форме есть, чем ответить?.. На этот случай Руслан попытался переместиться так, чтобы она оказалась за спиной. Так, чтобы хотя бы немного скрыть ее возможные действия.

Шино подмигнул своему напарнику, когда девушка опёрлась на их плечи. - Стоишь, фрау полицай? Ну это..вверх тады, парень! - и вместе со своим напарникам, чувствуя как служительница закона пытается удержать равновесие на это шаткой конструкции, пивовар начал вставать. Промелькнула, весьма и весьма фривольная мысль - Йосенбергу почему-то всегда нравились девушки в форме. Промелькнула шаловливая - и пропала. Как только ладошка Джейми на голову опустилась, ногтями по щеке чуток проехав, а потом и уху часами досталось. Сразу как-то предпочтения поменялись. Пришлось чуть дёрнутся в сторону, чтобы ухо высвобождая из-под часового плена. - Ну..вставай, чтоль! Что там видно? Оазис какой-нибудь, или строение? - Пропыхтел здоровячок, обращаясь куда-то в район тазобедренного сустава.

В то время Алиса уже забралась на сцену и проверяя микрофон, что-то бубнила себе под нос.-Так! Где моя палочка дирижера?!-тут же один из гитаристов подал ей новую бутылку "Джина". Сделав пару больших глотков, девушка вновь приблизилась к микрофону.-Добрый вечер дамы и господа, леди и гаги! Сегодня, нам выпала честь, выступать на этой сцене. Всё не так просто вышло, ибо это заслуга подруги моей сестрёнки и именно в честь неё, мы решили порадовать вас своим присутствием. Но, как говорится, первым делом подарок. Точнее его часть. Бася, тащи!-кучерявый парень, что был басистом, ушёл за кулисы и вскоре вернулся с огромной коробкой перевязанной красным бантом.-Пару слов, прежде чем мы откроем это чудо. Весь мир, вечно от чего-то защищается. Если не ходить вокруг да около, то можно смело сказать-мы защищаемся от вас, а вы от нас. Так к чему это скрывать? Давайте тайное сделаем явью!-После этих слов, пару парней открыли коробку и высыпали содержимое за сцену. Десятки надутых, разноцветных презервативов, разных форм и размеров, разлетелись по залу, почти ничем не отличаясь от обычных праздничных шариков.-Будем защищены от друг друга! Ну а теперь песенка для Катерины!-зазвучала, довольно спокойная, мелодичная музыка и мягкий голос Алисы наполнил удивлённый зал: Когда мы будем вместе
ты родишь мне мёртвых детей
оденешь белое платье невесты
мы купим водки и снимем блядей
ты будешь моей самой лучшей
и сучкой и тварью и кем только можно
мы будем дышать теперь полной грудью
мы наплюём на законы и моду
мы будем разговаривать только матом
будем считать людей за дебилов
обкуренные дрянью одетые в латекс
супергерои современного мира.-Всем спасибо! Ещё раз с днём рождения Катя!-Алиса кинула микрофонную стойку за сцену и исчезла за кулисами.

Ты сразу же решила проследовать вглубь дома. Только перед этим зачем-то осмотрела себя: поправила маску и шляпу, поплотнее закуталась в плащ, проверила брюки и перчатки на разрывы. К твоему облегчению, все элементы твоей одежды были в приличном состоянии. Стоило только один раз посмотреть на тебя и не оставалось сомнений, что ты, моя дорогая самозванка, настоящий чумной врач в полном "боевом" облачении.

Окончив проверку своей одежды, ты широкими шагами пересекла коридор и добралась до лестницы. О, лестница. Ворчливая и скрипучая, словно древняя старуха! Стоило тебе ступить на нее, как она разразилась жалобами и причитаниями. Не дослушав ее до конца, ты быстро сошла с нее на покрытый пылью коврик, устилавший коридор второго этажа.

На втором этаже было относительно тихо. Точно так же, как и на первом, тут были двери в апартаменты жителей. Точно так же, как и на первом, все двери были закрыты. И точно так же нельзя было понять, закрыты ли они на ключ. Вздохнув, ты бросила быстрый взгляд по лестнице вверх, на третий этаж. Ну надо же! Лестницу на третий этаж перегородила баррикада из шкафов и пожранных молью диванов - не пройти.

Старик выслушал эти очень вежливые, но все же укоры, от молодого в свою сторону с недовольным прищуром и своим скрипучим, тягучим голосом, схожим со звуком старых, высохших половиц ответил и на слова Гаса, и на на взгляд Дрима, да заодно и вообще всем тем, кто мог еще задаваться по поводу того, почему такая личность как он могла решиться отправится в такое путешествие
-Я с вами иду, чтобы вы, молодое племя, не напортачили чего.Знаю я вас, с вашим горячим нравом, с молодыми замашками - профуфукаете все, если вообще не помрете по дороге.Вам всем еще учиться и учиться жизни, а я такое повидал и сделал - зашатаетесь Недовольно проскрипел старик плотнее укутываясь в одеяние и сделав стремительное, отточенное движение рукой, сделал из фляжки мелкий глоток, который впрочем прозвучал на удивление громко.Идея с трактиром ему понравилась - как любил выражаться архивариус, старые кости постоянно нуждались в смазке.Можно представить сколько "смазки" ему потребуется перед таким путешествием.
-Меня зовут Бальмус, и если бы кто-то из вас почаще бывал в королевской Библиотеке, вы бы давно знали это Недовольно пробурчал архивариус
Бальмус впрочем совершенно не собирался напиваться до беспамятства - это было совсем не то, чего он хотел.
По пути, который был весьма короток, старик наблюдал за своими спутниками, постоянно поглаживая свою бороду.Они казались ему вполне сносными, особенно если учитывать их возраст, но он запросто мог обвинить их в невежливости - лишь один Гас счел нужным поздороваться как надо, не говоря уже о том, что он единственный додумался поинтересоваться, почему такое пожилое лицо идет в такой поход.Странно, ведь он только что сетовал, что его не воспринимали всерьез из-за того, что он старый?Ах, все эти заморочки, приходящие с возрастом
Когда всю компанию встретили три странных человека, старик насторожился.Ох уж и не нравились ему эта троица.Он прекрасно знал, так сказать по опыту, что честному народу в этом городе нечего прятать за масками.Однако, он решил оставаться молчаливым, пока с ним не заговорят первым, спокойно попивая предложенный ему напиток.
Проследив за выступлением одного удалого молодца, и за нелепым предложением другого со вздохами и постоянно бурча что-то про тот самый буйный нрав и глупость, о которых он твердил раньше, старина Бальмус мог только порадоваться поведению девушек и более зрелого мужчины.Когда же странные личности обратились к нему, старик несколько секунд молчал, пожевывая тонкие рябые губы, поглаживая седую бороду, и наконец, нахмурившись, с недобрым прищуром наклонился вперед и заговорщецким голосом, почти шепотом, ответил.
-Я скажу вам вот что.Вы мне не нравитесь, ребята, как впрочем и остальным моим спутникам.Однако, выпивка, и выпивка чертовски хорошая, за ваш счет, вы пьете ее со мной, и потому мы будем считать что это уравновешивает тот факт, что вы ведете себя дьявольски странно.И раз уж мы живем в королевстве добрых людей, и вы себя, как мне кажется, желаете приписать к ним, я не буду спрашивать кто вы, и почему вы угощаете.Будем считать, что вы просто добрые люди, желающие подобным образом помочь нам в путешествии.
Бальмус снова откинулся на стуле и принялся поглаживать бороду
-Я не буду спрашивать почему вы носите маски и делаете все так слаженно.Будем считать, что вы братья-близнецы и не желаете прославиться своей щедрость.Кем же это вас делает?Добрыми скромными близнецами? Невесело усмехнулся Бальмус чуть покачивая кружку из стороны в сторону, мешая остатки напитка, которые он через секунду выпил залпом
-Ну так вот что, добрые скромные братья, я скажу вот что еще.Вы сидите тут, и громко рассказываете нам о наших же качествах.Мысли у вас идут одна за другой здорово, но будем считать, что это все потому что вы близнецы.Но все вот это не спроста.Мы решили, что вы хотите нам помочь этим замечательным ужином, и это прелестно.Но, коли бы это было просто так, вы бы не стали утруждать себя с этими масками, а сделали бы все анонимно.Вы хотите с нами поговорить.Это значит вам есть, что сказать.Или что спросить.Мой вопрос - что же вы хотите сказать...Или спросить?
Наконец закончил архивариус делая знатный глоток из чьей-то еще кружки, смачивая пересохшее горло и губы, продолжив с прищуром смотреть на хозяев стола.В их движениях было что-то очень странное, даже для братьев-близнецов, коими старик их в самом деле не считал.Все что он сейчас наплел был лишь своеобразный способ обстрагировать себя, а заодно помочь и своим спутникам обстрагироваться от пустых вопросов, ответ на который будет либо очень туманный, либо не поступит вообще.Кем бы не были эти люди, они любили говорить загадками...
А еще Бальмус наконец понял, что ему напоминают их синхронные, несколько резкие и повторяющиеся движения - работу часового механизма, которую ему однажды довелось видеть.Столь же неумолимое, столь же синхронное, столь же плавное в своей резкости, столь же...Повторяющееся